Так совершается подвиг - [10]

— К орудиям! — крикнул Кравцов и поднял руку. — По головному танку…

Послышалось лязганье затворов, металлический стук досылаемых снарядов, снова лязганье. Наводчики прильнули к окулярам панорам, затаив дыхание.

Танки шли по лощине на небольших интервалах, сверху были видны только их башни да вытянутые вперед покачивающиеся стволы пушек.

— Наводить под башню! — уточнил Кравцов и, когда головной танк почти достиг выхода из ловушки, резко опустил руку: — Огонь!

Двумя короткими молниями вырвалось из стволов пламя. Т-тах-тах! — дуплетом рявкнули пушки, и снаряды, неся за собой огненные дуги трасс, устремились к цели. Мгновение — и один из них разорвался чуть впереди фашистского «тигра», взметнув высокий фонтан грязи и земли, перемешанных с бурым дымом. Другой, чиркнув по башенной броне, высек сноп бледного пламени и с пронзительным фырчанием унесся куда-то вправо.

— Огонь!

Головной «тигр» окутался густым черным дымом, неуклюже развернулся в сторону выстрелов и, ткнувшись тупым, широким носом в откос, вздрогнул и замер. Второй «тигр» резко затормозил и остановился, едва не столкнувшись с первым.

— Перенести огонь по второму! — скомандовал Кравцов и жадно впился глазами в разворачивающееся, кажется, прямо на него орудие. Однако танк не успел сделать выстрела. От прямого попадания он загорелся, окончательно закупоривая узкий проход.

Временное замешательство гитлеровцев сменилось бурной деятельностью. Остальные танки развернули башни в сторону артиллеристов. Волков увидел, как блеснули вспышки выстрелов и близко, сотрясая воздух, громыхнули разрывы. Дым грязновато-желтого цвета рассеивался и оседал на землю метрах в ста впереди.

— Недолет! — Волков покосился на стоявшего рядом командира. — Ну, сейчас будет в самый раз!

Оглянувшись, он поискал глазами укрытие.

Кравцов стоял как ни в чем не бывало, и только в фигуре его, будто приготовившейся к прыжку, угадывалось внутреннее напряжение. Заметив, что последний, пятый, танк пытается развернуться назад, он приказал перенести огонь по нему. Выстрелы грянули с обеих сторон почти одновременно. В какую-то долю секунды Волков отметил попадание. А в следующее мгновение он уже бросился к Кравцову, чтобы увлечь его в укрытие, спасти от разящих осколков, но от резкого движения поскользнулся и, потеряв равновесие, упал. «Эх, не успел!» — тревожно подумал он, проворно вскочил и, услышав оглушительный треск, с опаской огляделся, ничего не понимая. Снаряды гитлеровцев снова разорвались с большим недолетом, почти в том самом месте, где и первый раз, а командир спокойно оставался на месте. Он только чуть скосил глаза в сторону Волкова и, показалось сержанту, насмешливо прищурился. Смущенно улыбаясь, делая вид, будто ничего не произошло, Волков вытер руки о полу шинели.

«Не достают! — вдруг осенило сержанта. — Не могут до нас достать! — радостно подумал он и с восхищением посмотрел на Кравцова. — Так вот оно в чем дело!»

Фашистские танкисты тоже поняли, что попали в ловушку и даже предельный угол возвышения башенных орудий не позволяет им достать до гребня высоты, поразить батарею. Поэтому два уцелевших танка, яростно взревев моторами, развернулись прямо на высоту. Но и здесь их постигла неудача. Подъем оказался слишком крутым. Тогда, на ходу стреляя из пулеметов, они поползли назад, чтобы выбраться из узкого прохода и подойти к высоте в том месте, где скат был более отлогим. Пули стали посвистывать над батареей.

Но Кравцова уже не интересовали эти танки: он видел, что им не выбраться назад, так как пятый танк загородил им проход, и, приказав орудиям разделаться с ними, обратил внимание на колонну.

Кравцов приложил к глазам бинокль. В середине колонны к одной из штабных машин собиралась большая группа солдат. Среди них, суетясь и размахивая руками сновали офицеры.

Через минуту гитлеровцы уже развернулись в цепи и бегом устремились к высоте. Кравцов пристально и напряженно следил за их приближением.

«Сейчас попадут под огонь Савченко», — с удовлетворением подумал он.

Гитлеровцы приближались. К их яростному пулеметному огню присоединялся дробный треск автоматов. Пули все чаще щелкали по орудийным щитам, оставляя на них вмятины.

— Почему же молчит Савченко? — встревожился Волков и, поеживаясь от озноба, стал всматриваться в ложбинку, где расположились разведчики.

— Приготовиться к отражению пехоты! — скомандовал Кравцов. И, наблюдая, как артиллеристы с автоматами и карабинами в руках располагаются по брустверам орудийных окопов, предупредил: — Без команды огня не открывать!

Снова наступила напряженная тишина. И вот в тот момент, когда гитлеровцы, казалось, были у цели и им оставался только один, последний рывок, чтобы ворваться на батарею, тишину разорвали залпы.

Кравцов вздрогнул от неожиданности.

— Товарищ старший лейтенант, наши! — радостно крикнул кто-то за его спиной. Это был Филиппов. Сержант стоял, широко расставив ноги, в накинутой на плечи шинели, с протянутой вперед рукой.

Возбужденные, почерневшие от порохового дыма, артиллеристы оживленно переговаривались. Волков, сдвинув набекрень ушанку, придерживая Новикова за борт шинели, объяснял ему: