Так полон или пуст? - [35]
Фред думает, что обречен на неудачи из-за сомнительных, с его точки зрения, черт собственного характера. Неспособность восстановить отношения с Сабриной в настоящем перерастает в общее ощущение безнадежности по поводу будущего. Фред предполагает, что развал этой семьи означает, что он потерпит неудачу во всех будущих романтических историях. Он становится пессимистом, всегда ожидающим худшего.
Шон совсем иначе трактует свою ситуацию. Да, они с Фебой не всегда находили общий язык. Да, он совершал ошибки, но все мы люди, и кто не спотыкается время от времени? В конечном счете это слабость Фебы, ее неспособность уладить конфликт, ее нестойкость заставили девушку убежать вместо того, чтобы справиться с реальностью. Ему нужно найти более сильного, более надежного партнера. Шон использует оптимистический стиль объяснения (optimistic explanatory style)[184]. Он видит причину неблагоприятной ситуации в других («Феба слаба и истерична»), считает, что обстоятельства изменятся («я найду другую»), и не объединяет неудачу в личной жизни с другими сферами деятельности («я по-прежнему успешный юрист»). Поскольку Шон рассматривает уход Фебы как отдельное событие, которое не имеет значения для его будущих личных взаимоотношений с другими женщинами (и прочих видов взаимодействий, социальных и профессиональных), он оптимистичен. Наверное, ему не удалось бы удержать Фебу, но это вовсе не означает, что он не в состоянии контролировать будущие отношения. Совсем наоборот: Шон считает, что получил важный урок. Он уверен, что, если держаться подальше от всех «Феб» в мире, все у него будет отлично.
Разумеется, ни одна интерпретация события не соответствует реальности полностью. Скорее всего, и Фред, и Шон сыграли определенную роль в разрыве со своими женщинами. Наверное, оба продолжат совершать подобные ошибки в будущем. Однако Шон с высокой вероятностью переживет горе, вернется к прежнему состоянию и в конце концов найдет новую любовь. Фреду будет сложнее двигаться дальше. Наука говорит, что у него больше шансов впасть в депрессию, чем у Шона. Многочисленные исследования показывают, что пессимистический стиль объяснения, как у Фреда, является фактором риска для клинической депрессии. Люди, страдающие депрессией, тоже склонны рассматривать негативные события как собственную вину, считать, что несчастья будут длиться вечно и затронут все стороны их жизни[185]. Ключевой момент, связывающий симптомы депрессии с пессимистическим стилем объяснения, – ожидания. Пессимистический стиль объяснения дает начало депрессии, порождая негативные прогнозы на будущее, которые вызывают плохое настроение, пассивность и чувство безысходности.
Понятие оптимистического и пессимистического стилей объяснения предложил психолог Мартин Селигман. Концепция Селигмана сложилась, когда он пытался осмыслить результаты одного из проведенных им исследований. В середине 1960-х годов, еще совсем молодым ученым, Селигман изучал механизмы обучения животных в Пенсильванском университете. Он хотел выяснить, могут ли собаки научиться избегать неприятной ситуации, получая предваряющее предупреждение. Идея была проста: сначала приучить собак, что после определенного звукового сигнала следует удар током, а затем предоставить им возможность избежать удара, перепрыгнув через перегородку после предупреждающего сигнала. Научатся животные спасаться или нет?
Прежде чем я изложу результаты эксперимента Селигмана, ныне ставшего очень известным, давайте сделаем короткое мысленное упражнение. Представьте, что вы сидите в центре пустой комнаты. Стены совершенно голые – ни картин, ни цветов. Нет даже окна. Стул, на котором вы сидите, единственный предмет мебели в этой комнате. Вдруг, как будто из ниоткуда, вас бьет электрическим током. Ток проходит через кожу, мышцы и волосы. Через несколько секунд – еще удар, потом еще и еще. Мне нужно выбраться отсюда, говорите вы себе. Пробуете дверь – закрыта. Вентиляция – слишком узкое отверстие. Прыгаете на стул – удар, спрыгиваете со стула – удар, удар, удар. Выхода нет: что бы вы ни делали, ничто не помогает избавиться от боли. Удары продолжаются, бьетесь ли вы о стену, стоите на голове или лежите на полу. Растеряв силы, вы садитесь на стул, чувствуя себя запуганным и несчастным. Через пару часов по непонятной причине удары прекращаются, и дверь со скрипом открывается. Вы облегченно выдыхаете и бросаетесь вон.
Ваша эйфория, однако, продолжается недолго. На следующий день, к вашему ужасу, вы снова оказываетесь одни в незнакомой комнате. Это другая комната – здесь на стенах картины, на полу серый ковер, но проходит несколько минут – и, конечно, начинаются устрашающие удары током. Что вы сделаете?
Подумайте немного над своим ответом, а пока вернемся к собакам Селигмана. Если помните, он хотел проверить, смогут ли животные избежать электрических ударов (похожих на те, которые вы только что себе представили), если поймут, что им предшествует предупредительный сигнал. Сначала он сажал собак на поводок и давал сигнал, за которым следовал удар током. Затем снова сигнал – и удар. И снова сигнал – и удар. Достаточно скоро, услышав знакомый звук, собаки уже скулили, показывая, что знают дальнейший ход событий. Но, сидя на поводке, они не могли ничего сделать, чтобы изменить свое положение.
