Так говорил Саддам - [20]

Саддам мастерски воспользовался и тем, что усиления «средневековых безумцев из Тегерана, способных раздуть мировой пожар» не хотели не только арабы, но и обе супердержавы. Они тоже внесли немалый вклад в то, чтобы Саддам не проиграл войну.

Как уже было сказано выше, «стратегический союзник» СССР ответил на иракское вторжение в Иран объявлением своего нейтралитета и эмбарго на поставки оружия в Багдад. Однако «первая страна победившего социализма» возобновила отправку вооружения в середине 1981 года, когда чаша весов начала склоняться в сторону Ирана. В знак благодарности Саддам объявил общую амнистию коммунистам и многих из них выпустил из тюрем.

Соединенные Штаты, прервавшие дипотношения с Ираком после арабо-израильской войны 1967 года, тоже не уклонились от военной помощи президенту Хусейну. В феврале 1982 года американцы вычеркнули Ирак из списка государств, «поддерживающих международный терроризм». Французы же, безусловно, были на схроне Саддама с самого начала войны: за первые два года войны они поставили ему оружия больше чем на 5,5 миллиардов долларов. Париж рассматривал сохранение Хуссейна у власти не только в качестве фактора сдерживания исламского фундаментализма, но и как первейшую экономическую необходимость.

Объясняя своим подданным явное потепление в отношениях с США, Саддам объяснил им, что ни одна страна не является островом и что прогресс Ирака без внешней поддержки затормозится. Как бы там ни было, никто не имеет права указывать Ираку, как себя надо вести; Ирак намерен дружить со всяким, кого он сочтет нужным для своих национальных интересов.

В ноябре 1984 года были восстановлены дипломатические отношения между Вашингтоном и Багдадом, и американское посольство в иракской столице начало снабжать «нового друга» столь важной для него секретной информацией об иранских вооруженных силах. Одновременно США почти удвоили свои кредиты Ираку на продукты и сельскохозяйственное оборудование, а в конце 1987 года пообещали ему миллиардный кредит, самый большой заем такого рода для отдельной страны во всем мире.

Но Саддам не переставал периодически обрушивать свой гнев на американцев, сваливая на них вину за собственные неудачи. Тенденция доить корову и одновременно бить ее стала одной из отличительных особенностей его политики. Он правильно вычислил, по крайней мере, в период иракско-иранской войны, что Соединенные Штаты стерпят любые оскорбления во имя поддержания своих региональных интересов.

Даже в отношении самого «заклятого врага» — Израиля — он был не прочь проводить примерно такую же «коровью» политику. Подкинув идею «сионистско-персидского» тайного сговора, Саддам одновременно пытался «охладить горячие головы в Тель-Авиве». К удивлению своих друзей и поклонников в арабском мире, он заявил, что «ни один арабский лидер не стремится к уничтожению Израиля» и что любое решение конфликта потребует «существования надежного государства для израильтян».

Известно, что несколько раз иракский президент пытался контактировать с израильтянами через американских посредников. Так, в 1986 году в период крупного иранского наступления он проявил большой интерес к израильскому беспилотному разведывательному самолету. Американские усилия убедить Израиль содействовать обороне Ирака, являющегося «основным препятствием исламскому фундаментализму», не дали результата. Израиль отказался также продать Ираку советское оружие, захваченное в предыдущих арабо-израильских войнах.

Тем не менее прагматичное заигрывание Саддама с США и другими странами Запада принесло свои плоды: в ходе войны мировое сообщество явно склонялось в его сторону. Он воспользовался этим, чтобы с присущей ему жестокостью («я поступаю как Сталин», говорил он ближайшим соратникам) укрепить свое положение и «навести порядок» в стране.

В период тяжелых и кровопролитных боев на фронте он перетряс основные центры власти. Он исключил восемь (из шестнадцати) членов Совета революционного командования (СРК). Семеро из них также были выведены из Регионального управления партии. Был вычищен и кабинет министров. Самой символической переменой было изгнание со всех постов генерала Шейдана — последнего из офицеров, приведших БААС к власти в 1968 году.

Были проведены репрессии и в армии. Очевидно, это объясняется тем, что Саддаму нужно было найти виновных за иракские военные поражения, — не мог же он взвалить вину на самого себя! Хотя было казнено несколько сот высокопоставленных офицеров, в интервью западногерманскому журналу «Штерн» президент Хусейн признал расстрел лишь двух командиров дивизий и одного командира бригады за то, что он назвал «пренебрежением своим долгом».

Кроме того, Саддамом была учинена расправа над последними остатками шиитской оппозиции, что, бесспорно, явилось актом ненужной жестокости со стороны Саддама, ибо своем подавляющем большинстве шииты сражались плечом плечу со своими суннитскими соотечественниками, чтобы отразить персидскую угрозу. Можно сказать, что шиитская община не только не приветствовала иранских «освободителей», но и кровью своих сыновей доказала верность иракскому правительству. Вместе с тем «мудрый президент» делал и жесты благородства и великодушия в адрес шиитов. Так, он прилагал немалые усилия, чтобы повысить их жизненный уровень и реставрировать святые места. Например, гробница имама Али в Неджефе была обложена особым мрамором, привезенным из Италии. И что, пожалуй, было наиболее важным и значительным: шииты получили свыше 40 % мест в законодательном собрании. Таким образом, можно сказать, что Саддам в отношении религиозного большинства населения Ирака проводил сбалансированную политику «кнута и пряника», столь любимую другими лидерами, склонными к тоталитарным формам правления.