Так это было - [19]
— Вот, — сказал Андрей Кожа, остановившись около дома со стеклянной верандой.
Наружная дверь, выходящая на улицу, была раскрыта. Стекла веранды разбиты, а ставни наглухо заколочены. Казалось, что в доме давно уже никто не живет.
Андрей подошел к внутренней двери и несколько раз ударил прикладом автомата. Глухой звук разнесся по веранде… Но в доме никто не отвечал.
Тогда Максим крикнул.
— Кто там? Откройте!..
И снова никто не ответил.
Андрей Кожа подошел к заколоченной ставне, приложил ухо к окну и прислушался.
— Кто-то разговаривает, — сказал он тихим голосом.
Друзья стояли в раздумье. Затем Андрей повторил:
— Откройте!
Из дома никто не ответил.
— Ломай! — крикнул Максим.
В помещение, освещенное коптилкой, первым вбежал Максим. Он увидел посреди комнаты двух женщин, стоящих на коленях с поднятыми руками. К одной из них, сравнительно молодой, прильнул мальчик.
— Майн гот… Майн гот… — бормотали немки.
Максим опешил. Затем крикнул:
— Вставайте!
— Майн гот… Майн гот… — шептали немки и продолжали стоять на коленях. Мальчик заплакал.
Максим, указав на молодую женщину, спросил:
— Жена Вальтера?
Она кивнула головой. В глазах застыл страх и изумление.
Максим спокойно вынул из кармана серенькую книжку «Русско-немецкого разговорника», долго его перелистывал, а затем спросил:
— Во ист лейтенант Вальтер?
— Вальтер? — почти в один голос спросили женщины.
— Да, да… Вальтер, — подтвердил Чубук.
— Вальтер капут… Варшава… капут…
— Жалко! — сказал Кожа. — Мы бы ему дали чертей…
Чубук еще раз посмотрел на женщин, резко повернулся и сказал:
— Идем, Андрей.
Я вспомнил рассказ Чубука, когда мы находились в берлинских пещерах. Фашизм воспитал этих лейтенантов. Теперь война жжет их землю, их города и дачи, их квартиры. Плачут их матери и жены. Теперь они не хотят войны. Они вывесили детские пеленки, белые простыни и скатерти: сдаемся!
Война проиграна, гитлеровская армия разгромлена, советские войска в Берлине.
Мы беседовали со многими жителями. Чего они хотят? Жить, жить, просто жить. Только бы скорее конец ужасу.
Медленно, но уже начинает рассеиваться гитлеровский дурман. Горечь разочарования, позор поражения, ненависть к зло обманувшему народ Гитлеру и страх за свою жизнь, за свое будущее — вот что испытывал в те дни «средний немец».
Но и среди них нет единства. Одни еще сопротивляются, другие сдаются в плен, одни поднимают белые флаги, другие переодеваются в штатское платье и стреляют в нас из-за угла.
Только что на одной улице выстрелом в спину убит наш майор. Кто стрелял? Немец. Фашист. Но вот подходит к нам старик и поднимает над головой сжатый кулак: «Рот фронт». Его зовут Карл Вентцель, и он только что освободился из тюрьмы, где сидел за попытку «ниспровергнуть нацистский строй». Он показывает нам документы. Он немец.
Подходит шестнадцатилетний парень Гарри Хикс.
— Я ненавижу Гитлера, — говорит он. Этот мальчик тоже немец. А другие мальчишки по подпольному телефону сообщают гитлеровским офицерам данные о наших КП. Все перемешалось сейчас в немецком народе, в сознании и в душе каждого немца: он потрясен, раздавлен, перепуган, взбудоражен.
Одна женщина сказала нам:
— Немец любит приказы.
Наши приказы и листовки дошли до сознания испуганных горожан. Берлинские немцы знают теперь, что их никто не тронет.
— Нужно спасать Германию, — изрек Герман Геринг и поторопил генерала Коллера с самолетом на Париж. Радиограмма Гитлеру ушла, и Геринг ждал ответа. Долгое молчание его беспокоило. Он знал, что его недруги будут всячески влиять на фюрера. И все же Геринг надеялся на вмешательство западных держав, которые, как он полагал, не дадут большевикам возможности хозяйничать в Центральной Европе.
…А в этот момент в бункере все еще заседали. Гитлер собрал Бормана, Геббельса, переселившегося в бункер Аксмана. Тут же военные: Кребс, Фегелейн, Бургдорф, Фосс, офицеры.
Канцлер слушал доклад Кребса. А тот сообщал, что армия Венка пытается прорваться к Потсдаму. Она помогла некоторым малочисленным отрядам выбраться из окружения. Генерал Штейнер успеха не имеет.
Именно в этот момент Борман, который выходил из комнаты совещания, а теперь вернулся, передал Гитлеру радиограмму и голосом, полным иронии, сказал: «От преданного вам Геринга».
Гитлер долго, словно бы по слогам, читал послание и неожиданно для всех перечитал вслух: «Чтобы я немедленно взял на себя в качестве вашего преемника… общее руководство рейхом с полной свободой…» «Фюрер» положил радиограмму на стол и оглядел всех. Но тут словно что-то взорвалось. Все начали наперебой кричать: «Позор, предательство!», «Где же честь?», «Это кощунство», «Он потерял разум, он лжет о своей верности…», «Фюрер, обратите внимание на ультимативный тон».
По мере того как верноподданные изливали свои чувства, глаза Гитлера наливались кровью, и он наконец, явно сдерживая себя, приказал Фегелейну немедленно арестовать Геринга и истерически стал кричать: «В тюрьму его! В тюрьму, в тюрьму!..»
Несколько успокоившись, он велел распустить частную армию Геринга в Карин-Холле, сжечь его архивы, а также срочно вызвать в бункер генерала Риттера фон Грейма.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Лейтенант Бертрам», роман известного писателя ГДР старшего поколения Бодо Узе (1904—1963), рассказывает о жизни одной летной части нацистского вермахта, о войне в Испании, участником которой был сам автор, на протяжении целого года сражавшийся на стороне республиканцев. Это одно из лучших прозаических антивоенных произведений, документ сурового противоречивого времени, правдивый рассказ о трагических событиях и нелегких судьбах. На русском языке публикуется впервые.
Еще гремит «Битва за Англию», но Германия ее уже проиграла. Италия уже вступила в войну, но ей пока мало.«Михаил Фрунзе», первый и единственный линейный крейсер РККФ СССР, идет к берегам Греции, где скоропостижно скончался диктатор Метаксас. В верхах фашисты грызутся за власть, а в Афинах зреет заговор.Двенадцать заговорщиков и линейный крейсер.Итак…Время: октябрь 1940 года.Место: Эгейское море, залив Термаикос.Силы: один линейный крейсер РККФ СССРЗадача: выстоять.
Вадим Германович Рихтер родился в 1924 году в Костроме. Трудовую деятельность начал в 1941 году в Ярэнерго, электриком. К началу войны Вадиму было всего 17 лет и он, как большинство молодежи тех лет рвался воевать и особенно хотел попасть в ряды партизан. Летом 1942 года его мечта осуществилась. Его вызвали в военкомат и направили на обучение в группе подготовки радистов. После обучения всех направили в Москву, в «Отдельную бригаду особого назначения». «Бригада эта была необычной - написал позднее в своей книге Вадим Германович, - в этой бригаде формировались десантные группы для засылки в тыл противника.
В книге четыре повести. «Далеко от войны» — это своего рода литературная хроника из жизни курсантов пехотного училища периода Великой Отечественной войны. Она написана как бы в трех временных измерениях, с отступлениями в прошлое и взглядом в будущее, что дает возможность проследить фронтовые судьбы ее героев. «Тройной заслон» посвящен защитникам Кавказа, где горный перевал возведен в символ — водораздел добра и зла. В повестях «Пять тысяч миль до надежды» и «Ветер удачи» речь идет о верности юношеской мечте и неискушенном детском отношении к искусству и жизни.
В книге активный участник Великой Отечественной войны, ветеран Военно-Морского Флота контр-адмирал в отставке Михаил Павлович Бочкарев рассказывает о суровых годах войны, огонь которой опалил его в битве под Москвой и боях в Заполярье, на Северном флоте. Рассказывая о послевоенном времени, автор повествует о своей флотской службе, которую он завершил на Черноморском флоте в должности заместителя командующего ЧФ — начальника тыла флота. В настоящее время МЛ. Бочкарев возглавляет совет ветеранов-защитников Москвы (г.