Таинственный венецианец - [35]

— О, пожалуйста! — воскликнула Эмма, схватив графа за руку. — Не надо подвергать себя риску из-за меня. Мне причинило это совсем небольшой вред. Я всего-навсего сильно испугалась, но я счастлива, что осталась жива.

Граф внимательно поглядел на бледное лицо Эммы.

— Не волнуйтесь. Ничего рискованного я делать не стану. То, что случилось — это результат моей беззаботности.

Эмма с беспокойством посмотрела на доктора, на графа, но тот улыбался.

— Вы действительно думаете, что Джулио залечивал мне руку?

— А почему я не должна так думать?

Граф снова улыбнулся.

— Сожалею, я должен был разуверить вас.

— Но ваша рука по-прежнему болит.

— То же самое будет и с вашей, если вы не будете правильно делать нужные упражнения, — сухо заметил доктор.

— Чезаре, почему вы не сказали мне об этом?

Он пожал плечами:

— Вероятно потому, что мы с вами в это время были в ссоре и не разговаривали друг с другом.

Эмма улыбнулась про себя. Этот период их отношений показался ей забавным.

Наконец, рука Эммы была перевязана, джемпер надет, и они покинули доктора Люсиано.

Когда они шли обратно вдоль берега к пристани, где оставили свою лодку, Эмма ухватилась за рукав Чезаре.

— Что увидел доктор на моей руке? — спросила она. — Пожалуйста!

Какой-то момент граф колебался, а затем тихо сказал:

— Держать это в секрете нет никакого смысла. Вы и так это узнаете, когда шрамы достаточно заживут и повязка будет снята. На вашей руке вырезан номер. Глаза Эммы широко распахнулись:

— Номер? Но зачем? Я не понимаю, почему какой-то номер должен быть вырезан на моей руке?

Эмма почувствовала, что сейчас расплачется. Утренние события оказались такими неожиданными и страшными. Вспомнив все, она на какой-то момент оцепенела, а потом почувствовала, что все ее тело дрожит. Ей стало страшно. Что все это значит? Ведь всю эту историю никак нельзя воспринимать как забавное происшествие.

Она ведь всего-навсего человек, и если перед ней возникает опасность, она должна понимать, какую форму она может принять.

Глава 10

Возвращение в палаццо происходило в полном молчании. Эмма не хотела говорить о страхе, который она ощущала. Граф же был погружен в свои собственные мысли и, судя по его мрачному виду, мысли эти были малоприятными.

Хотя из дома они вышли довольно рано, сейчас время приближалось к полудню, и Эмма побаивалась того шума, который может поднять Селеста. Кроме того, ей было трудно проникнуть в свою комнату незамеченной графиней и Селестой, чтобы переодеть джемпер.

Однако, когда они подплыли к причалу, Чезаре повернул лодку в очень узенький канал, с обеих сторон окруженный высокими каменными стенами. Зарешеченные окна находились чуть выше уровня воды. Было темно и очень таинственно. Они приблизились к низенькой арке, под которой только что прошло суденышко, и им пришлось сильно наклонить головы, пока они не миновали темный, похожий на пещеру, подвал, заставленный ящиками и коробками. Здесь пахло сыростью и плесенью.

— Где мы находимся? — спросила Эмма с любопытством. — Это подвал палаццо?

— Одна из его частей, — кивнул граф. — Удобный путь для бегства, если возникнет такая ситуация.

Они вышли из лодки, поднялись по деревянной лестнице к двери, которая вела в просторный зал. Здесь находились большие ржавые бочки, длинные деревянные столы, растрескавшиеся от времени.

Чезаре нес корзину Эммы с покупками, но даже без нее она очень скоро устала и им пришлось остановиться, чтобы девушка могла передохнуть. Затем они покинули этот подвал через другую дверь, от которой узенькая лестница вела вверх.

Эмма очень утомилась, пока они преодолевали эту лестницу. Наконец, граф открыл двойные двери в галерею, которую Эмма сразу узнала как ту часть, из которой были входы в апартаменты. Когда они вошли, граф запер двери и сказал:

— Мы почти на месте. Сейчас мы пойдем через кухонные коридоры. Там есть проход, через который можно попасть в вашу спальню. Пройти туда незамеченной не составит никаких трудностей.

— Спасибо, — суховатым тоном сказала Эмма. — Но Анне нужны эти продукты, чтобы приготовить ланч. Она и так слишком долго их ждет. Ведь без них она обойтись не может. И потом, что скажет графиня?

— Графиня никогда не завтракает, — спокойно сообщил Чезаре. — Вы отдадите корзину Анне, когда мы будем проходить через кухню. Я ей все объясню.

Анна не особенно удивилась, когда увидела в кухне графа и Эмму, но чуть придержав девушку за рукав, сказала:

— Синьора Селеста спрашивала о вас час назад. Я сказала, что послала вас за покупками для меня. Но… Эх, не думаю, что она очень мне поверила.

— Дорогая Анна, — улыбнулась Эмма, на минутку забыв о своих ранах. — Будет хорошо, если она теперь вас спросит обо мне. Вы можете сказать ей, что я задержалась на ланче.

— Хорошо, синьорита.

Когда Эмма уходила из кухни, граф глядел на нее как-то загадочно, и Эмма не могла представить себе, что он думает об их отношениях: стали они ближе или, наоборот, еще дальше. Она думала, что во многом он относится к ней, как к избалованному ребенку. Но это было тогда, когда они учили итальянский язык. Но бывали мгновения, когда казалось, что между ними вспыхивала смертельная вражда, разрушая ту хрупкую симпатию, которая временами возникала между ними. В любом случае Эмму тянуло к нему как магнитом. Предначертание, судьба решила соединить их судьбы, так казалось иногда Эмме. Однако была Селеста, злой дух, в ее руках были карты их судьбы, она играла ими. Что бы ни думали граф Чезаре и Эмма о Селесте, — ее чувствами правила не любовь. Она решила стать следующей графиней Чезаре и с помощью своих денег вернуть палаццо былое величие.