Таинственный незнакомец - [8]

Некоторое время он лежал тихо, разглядывая женщину, которая спала рядом с ним.

Джози.

Утренний свет проникал сквозь ставни на окне, придавая золотистый оттенок ее загорелой коже. На носу у нее высыпали веснушки, но это отнюдь не портило ее внешность.

Она спасла его жизнь. Без нее он никогда не узнал бы даже, как его зовут.

В его памяти не осталось ни малейших воспоминаний о его жизни до вчерашнего вечера. Это было странное ощущение: как будто он лишился собственного тела.

Она сказала, что он богат и знаменит, что он появляется на телеэкране. Ничто из этого не пробудило в нем никаких воспоминаний.

Он знал наверняка одно: кто-то пытался его убить.

Почему?

Вопрос настойчиво звучал в его голове, соперничая с пульсирующей болью.

Что делать дальше?

Джози хотела вчера вызвать помощь, но он ей не позволил. Мысль о том, чтобы сообщить властям, не показалась ему более привлекательной и утром. Этого не следует делать, пока он не узнает, кто хотел его убить.

Джози пошевелилась и, потянувшись, медленно просыпалась в его объятиях. Интересно, какого цвета у нее глаза? Он не мог вспомнить эту подробность, но ему вдруг захотелось это узнать. Очень.

Как бы отвечая на его вопрос, она открыла глаза и встретилась с ним взглядом. Глаза у нее были карие с блестящими вкраплениями янтарного цвета.

Он буквально растаял от ее взгляда. Взгляд был нежный, милый и... ошеломленный.

Она пристально смотрела на него, как будто тоже потеряла память, потом охнула и отпрянула назад, покинув уютное местечко на его плече.

Он с трудом поборол желание вернуть ее на место, удержать. Она идеально подходила для этого места в его объятиях — такая миниатюрная, с такими изящными формами и такая красивая.

Он не имел права удерживать ее в своих объятиях.

— Вы уже проснулись, — тихо сказала она. Щечки у нее вспыхнули теплым розовым румянцем, от которого она стала еще красивее. — Как вы себя чувствуете сегодня?

Он помнил ее голос со вчерашнего вечера. Ему нравилось, как он звучит: мягкий, чуть хрипловатый, но невероятно женственный.

Закусив губу, она стала осторожно отползать от него. Он боялся даже, что она упадет с кровати. Но она села, спустив с кровати одну стройную ножку.

Копна рыжеватых волос в беспорядке рассыпалась по плечам. На ней были надеты обтягивающие хлопчатобумажные шорты и просторная тенниска, не скрывавшая приятных округлостей груди.

У нее была стройная фигурка — не тощая, а скорее гибкая, в хорошей форме, — что лишь подчеркивало красивую линию хорошо развитой груди.

— Чувствую себя так, как будто смог бы подняться на Эверест, — солгал он.

Она усмехнулась:

— Вот как? Ну ладно. — Она закусила губу и, чуть помедлив, спросила: — Память к вам еще не вернулась?

Он покачал головой, но сразу же пожалел об этом, потому что в висках усилилась пульсирующая боль. Резкие движения были ему явно противопоказаны.

— Пока нет.

— Надо вам показаться доктору.

— Если о том, что я жив, узнает человек, заинтересованный в моей смерти, то мне потребуется не доктор, а могильщик.

— Вчера вы не позволили мне сообщить властям. Я подумала, что, может быть, утром...

— Нет!

Он запретил ей делать это со всей решимостью, на какую был способен. Так подсказывал ему инстинкт, и он не станет ему противиться.

— Значит, вчера вечером кто-то действительно пытался убить вас?

По ее голосу он почувствовал, что она нервничает, хотя и пытается скрыть это. Она была не только красивой — она была сильным человеком, способным без паники справиться с критической ситуацией.

Она вызывала у него восхищение, наряду с чем-то еще, с каким-то удивительным чувственным влечением.

Испытывал ли он когда-нибудь что-либо подобное? Пожалуй, нет. Но чувство было удивительно сильным.

И оно казалось новым, еще не изведанным.

Он напомнил себе, что не имеет права сейчас питать какие-либо чувства ни к Джози, ни к кому-либо другому. Нет, только не сейчас.

Не сейчас, когда вся его жизнь перевернулась.

— Кому-то желательно, чтобы я был мертв, — сказал он ей. — И я уверен, что эти люди не обрадуются, когда узнают, что им не удалось убить меня вчера вечером. Опасность будет угрожать мне, пока я не вспомню, кто это сделал.

Она довольно долго смотрела на него.

— Пока что вы являетесь единственным человеком, которому известно, что я остался в живых и нахожусь здесь, — продолжал он. — Я знаю, что мое пребывание здесь сопряжено с большими неудобствами для вас...

— Вы хотите остаться... здесь? — пискнула Джози.

Сердце у нее замерло, и ощущение это было приятным, что больше всего встревожило Джози.

Зачем бы ей приходить в радостное волнение от того, что Джон Гарриман скрывается в «Голубой рыбе»? Это было бы глупо, просто глупо.

Вся эта история разрастается как снежный ком.

Она-то хотела позволить ему остаться на ночь, пока в голове у него не прояснится. Но вот уже утро, а он по-прежнему убежден, что если о нем сообщить властям, то это поставит его жизнь под угрозу.

Она вспомнила о том, как проснулась в его объятиях, словно любовница. Она понятия не имела, каким образом, всего лишь держа его за руку, она оказалась в его объятиях.

Этот мужчина был опасен — с заглавной буквы «О».