Таинственный крысолов - [17]

Райт был уже полностью спокоен. Задумавшись, он допил кофе и закурил. Коллингс терпеливо ждал, надеясь, что услышит что-нибудь интересное. Алан выкурил сигарету до половины и спросил:

— Джейн рассказывала об отношениях между своим мужем и экипажем?

— Весьма поверхностно, в целом нормальные, дистанция между начальником и подчиненными соблюдалась как положено. Единственное — какой-то конфликт со Смитом.

— А она не говорила, как Модров относился к Селиму?

— Нет.

— Так я и думал. Джейн всегда была лояльна мужу, и сейчас его защищает.

— А там было что-то? — спросил Коллингс равнодушным голосом, стараясь замаскировать свою заинтересованность.

— Герхард фон Модров был суров для окружающих, не ведал прощения, презирал людей. Да, это, пожалуй, лучшее описание. У него не было ни друзей, ни знакомых. Ко всем, с кем общался, он относился с ярко выраженной антипатией.

— Но вроде к тебе он имел слабость?

Алан покраснел.

— Джейн тебе сказала. Но это была только видимость, он почувствовал — тут Алан вспыхнул как девушка, — что я слабый, несмелый. Ему нравилось иметь меня под рукой, чтобы дразнить, смущать, временами даже унижать. Он был умен и умел представить это хорошими отношениями. Он знал о том, что я влюблен в Джейн. Он давал возможность видеться с ней, даже сам создавал видимость удобных ситуаций, потому что любил смотреть, как я страдаю.

— Он был так уверен в Джейн?

— Не знаю, наверно. Но прежде всего он был уверен во мне.

— Понимаю. А как Джейн чувствовала себя в этом замужестве?

— Думаю, что ей было нелегко, но она сильная женщина и никогда бы не дала понять по себе, что в их супружестве что-то не ладно.

— Интересный рассказ. А что там с Селимом?

— Там непонятная какая-то история. В их отношениях ясно проявилась личность Модрова. У Селима было темное прошлое, он подвержен пьянству, внутренне несобранный, потерянный. Модров морально издевался над ним, постоянно его унижал. Он проводил какую-то хитрую игру. Селим ужасно боялся его, вел себя как невольник Модрова.

— Что-то тут у меня не сходится. Что, все ополчились на Селима? Ведь Харроу как-то дразнил Селима и тогда Модров выступил в его защиту.

— Модров утихомирил Харроу, так как его раздражала конкуренция. Понимаешь, он хотел иметь Селима исключительно своей собственностью. И еще — Харроу действовал шумно, публично, а Модров унижал Селима один на один.

— Откуда тебе это известно?

— Мы плавали бок о бок достаточно долго. Я тоже был жертвой, отсюда моя чувствительность. Когда я сориентировался в ситуации, я начал наблюдать за ними. Месяцы и годы наблюдений позволили мне многое заметить.

— А с Селимом ты разговаривал на эту тему?

— Я пробовал, но ничего с него не вытянул. Он был в ужасе, что я вообще что-то знаю об этом.

— А Джейн как на это смотрела?

— Джейн, конечно, замечала что-то неладное, но со мной не хотела разговаривать на эту тему, отделывалась шуточками.

— Она тоже была жертвой?

— Нет, она не годный материал для жертвы. Связывать их должно было что-то другое.

— Что? Любовь?

— Может, и любовь.

— Откуда же такая власть над Селимом? Ведь тот мог в такой ситуации найти себе другое место работы.

— Видать, не мог. Модров сделал его совершенно зависимым от себя. Я задумывался над этим, может, Модров знал что-нибудь, компрометирующее Селима. Ты знаешь, за что сидел Селим?

— Да, слышал. А каково отношение Селима к Модрову? Скажи что знаешь.

— Страх, покорность, ненависть и ничего более.

— Ты рассказал мне все это, потому что допускаешь, что Селим решил освободиться от своего мучителя?

— Да, Питер. Ты должен принять во внимание все это. Селим — несчастный человек, и если вскроется, что это он... жаль его.

Оба собеседника задумались. Наконец Коллингс поднялся и направился к двери.

— Спасибо, Алан, ты рассказал массу интересных вещей. Мне надо это как-то упорядочить, но попозже, во время вахты. А сейчас попробую поймать Селима.

— Будь осторожен, Питер, ты легко можешь его спугнуть.

— Знаю, не бойся. А ты можешь мне сказать, сколько раз ты стукал в дверь Джейн после выстрела?

Райт покраснел.

— Два раза, и после короткой паузы третий. Это точно, так как еще в детстве мы с мамой установили такой сигнал, и с тех пор я привык к нему. Если стучу в дверь, то только таким образом. А что, это какой-то тест?

— Да, я о том же спрашивал Джейн.

— Значит, продолжаешь меня подозревать?

— Не меньше, чем перед разговором. Ты предоставил мне дополнительную информацию, но не бери в голову — я пока не придерживаюсь какой-то одной гипотезы. Надо еще много чего проверить, а сыщицкого опыта у меня до сих пор не было.

После разговора с Райтом Коллингс вышел на прогулочную палубу — подышать свежим воздухом. Он не был сонным, но чувствовал себя усталым; подумал, что сможет отдохнуть только после вахты. Тогда у него появится время проанализировать все с самого начала. Посмотрев на часы, он увидел, что в его распоряжении оставалось два часа. Необходимости спешить не было, времени для разговора с Селимом было достаточно. А после вахты он займется письменным столом Модрова. Сегодня уже должен отозваться Фрэнк Диксон. Интересно, что ему удалось сделать? Опершись о корпус вентиляционной трубы, он наблюдал за полетом альбатроса, который кружил вокруг судна. Это было захватывающее зрелище. Раз за разом тот пикировал с огромной скоростью, потом летел над самой водой, почти касаясь пенных верхушек волн, только для того, чтобы неожиданно, без малейшего движения крыльев, взвиться вверх. Затем медленный облет, поворот где-то впереди носа «Триглава», и снова пикирование... Он снова взмыл за кормой «Звезды морей», подобно современному планеру идеальной конструкции, который незаметными для глаза движениями крыльев использует воздушные потоки в своих целях. Вот он пролетел рядом с надстройкой, размахом своих огромных крыльев на долю секунды заслонив «Триглав». Через мгновенье он был уже далеко, превратившись в маленькую черточку, мчащуюся над волнами почти у самого горизонта.