Таинственный герцог - [38]

При виде девицы с черными волосами Торн остановился, но, конечно, это оказалась не Келено.

Кто знает, почему одна женщина разжигает в мужчине желание, а другая — такая же милая, такая, же хорошенькая, такая же очаровательная — нет? Он не мог выбросить из головы Келено. Торн сам не знал, чего ожидал: что это свидание закончится постелью или что исцелит его от мимолетной прихоти. Но не произошло ни того ни другого. Хитрое сопротивление девушки только сделало преследование более интересным.

Ему следовало поставить наблюдателей и велеть проследить за ней, но Торн полагал, что они договорятся и она добровольно откроет, кто она, или он обнаружит, что дневной свет рассеял ее чары. А теперь она будоражила его мысли, и так будет продолжаться, пока он не разгадает эту загадку.

Легкомысленная молодая нимфа, отдающая себе отчет, что идет в западню, но остроумная и не по годам твердая. Придет ли она завтра? А он? Она могла подстроить очень коварную брачную ловушку, ведь на празднике почти все сразу же узнали его.

Самое умное — позволить ей исчезнуть.

Торн вошел в особняк через заднюю дверь, как и положено слуге, и, проходя через кухню, стащил со стола пирог с джемом. Кондитер закричал на него и погрозил кулаком, но потом узнал и только покачал головой.

Поднявшись по черной лестнице, Торн прошел через простую окрашенную дверь в роскошные герцогские владения и, оказавшись в своей комнате, снял парик и ливрею и отдал их Джозефу.

— Все прошло хорошо, сэр? — поинтересовался камердинер.

— Не хорошо и не плохо, — беззаботно ответил Торн, расчесывая волосы. — Я так и не знаю, кто она.

Джозеф передал ему чистую рубашку. Камердинер был неразговорчив, но умел замечательно слушать.

— Она была не такой веселой и беспечной, как на празднике, — продолжал Торн, застегивая пять пуговиц. — Признаться, мои ожидания не оправдались.

— Быть может, она всего лишь хотела вернуть свое украшение, сэр? — предложил объяснение Джозеф, доставая коричневые брюки.

— Оно просто пустяк. Однако, поразмыслив, не могу сказать, что мне не понравилась ее сдержанность. Она делает игру намного интереснее.

— Так всегда, сэр. — Камердинер ответил Торну легкой улыбкой, но добавил: — Пока игра не становится опасной.

— Опасные игры — самые интересные, — возразил, усмехнувшись, Торн, — но я стараюсь быть искусным.

Вскоре, надев герцогский перстень с печатью, Торн решил, что весьма доволен, что Келено не оказалась проституткой, — любовниц легко найти, а загадочные, сообразительные девушки редкость. Так что завтра он вернется туда.

— Значит, вы не узнали, кто она, сэр? — Джозеф подал ему тонкий, обшитый кружевом шейный платок.

— Нет. — Торн завязал его и закрепил простой золотой булавкой. — Она не из списка приглашенных леди, но гости приводили с собой друзей, случайно оказавшихся в Лондоне. Некоторые джентльмены, конечно, приводят безродных дам, но далеко от себя не отпускают. Я тогда поинтересовался, не из театральной ли труппы она, но артисты ее не знали. — Оглядев себя в зеркале, чтобы удостовериться, что все на месте, Торн остался доволен. — Она загадка, Джозеф, и я намерен насладиться ею, но, несомненно, накопилось много дел и мне пора снова впрягаться.

Глава 11

Долгое путешествие в набитом экипаже дало Белле время на размышления.

Связываться с капитаном Роузом было опрометчиво, но она не знала никого другого, кто мог бы помочь ей. Если же окажется, что он негодяй, то на этот случай в маленьком саквояже, стоявшем у нее в ногах, лежал пистолет.

Пассажиры экипажа были не особенно разговорчивыми, но все же обменивались пустыми замечаниями, особенно во время редких коротких остановок в гостиницах. Белла была удивлена, что ей непривычно чувствовать себя самой собой — скромно одетой молодой леди, и иногда непроизвольно превращалась в Беллону, раздражая остальных.

С наступлением темноты она поняла, что ей ненавистно жить ложью, и особенно ненавистно быть Беллоной Флинт. Она ее породила, а теперь убьет? Она порвет все связи с леди Фаулер, оставит нанятый дом и вместе с Пег найдет новый, где все будет честно.

Однако бессонная темнота принесла сомнения, и Белла начала создавать для себя новую личность, более близкую к ней, но не боящуюся угрозы скандала:

Нет. У Беллы возникло ощущение, что с каждой ложью она как будто становится немного слабее. Ей показалось, что она больше не знает, какая же на самом деле Белла Барстоу.

Уверенная, кокетливая девушка, которую похитили из Карскорта несколько лет назад?

Замкнутая особа, в которую она превратилась, чтобы выжить в заточении?

Угрюмая Беллона Флинт?

Нет, только не это.

Она Келено с празднества, ветреная дамочка, пришедшая на тайное свидание с мужчиной, который собирался ее соблазнить? Или ожила та прежняя, взбалмошная Белла, которую осуждали за беспечность?

Вероятно, она слегка задремала, стиснутая крупным мужчиной и полной женщиной, но внезапно проснулась словно от толчка, когда к ней вернулось воспоминание.

Мальчик из конюшни «Короны и якоря»!

Когда они прибыли в Дувр, похитители безжалостно посвятили ее в свои планы — отвезти в Париж и продать в бордель. Белла потеряла сознание, а когда пришла в себя, обнаружила, что заперта в спальне гостиницы, и наконец поняла, что никто не собирается прийти ей на помощь.