Таинственная Полинезия - [38]
Звезды, ветер и отвага
Искусство строительства больших лодок, появление катамаранов стало основной "технической предпосылкой" для дальних плаваний полинезийцев, во время которых они открывали и заселяли новые земли. Другой предпосылкой было навигационное мастерство кормчих, полинезийских "капитанов". Третьей - уже не технической, а психологической предпосылкой была отвага, нередко поразительное мужество тех, кто совершал такие плавания; зачастую приводившие полинезийских навигаторов в совершенно незнакомые и весьма удаленные от их островов места Тихого океана.
С "флотом" полинезийцев мы уже познакомились. Присмотримся теперь к умению полинезийских навигаторов ориентироваться, попросту говоря, - к полинезийскому искусству судовождения. Эти способности, разумеется, не были врожденными. Их приходилось приобретать многолетней практикой. И чем меньше была площадь островов Океании, чем больше зависела жизнь человека и целого коллектива, племени, народа от соприкосновения с жителями других тихоокеанских островов, тем сильнее была заинтересованность данного социума в развитии навигационных навыков.
На "микроостровах" Микронезии, особенно на самых малых атоллах Маршалловых островов и архипелага Кирибати, действовали настоящие школы навигации. Существование таких школ в Полинезии не доказано. Но и здесь, если кто-нибудь выбирал для себя "профессию" навигатора, он должен был довольно долго и тщательно к этому готовиться.
На полинезийских островах, среди этих колумбов Тихого океана, "профессия" навигатора принадлежала к самым уважаемым, но и самым трудным. А потому подготовка к ней была длительной и интенсивной. К сожалению, все, что связано с искусством вождения полинезийского судна, мы знаем гораздо хуже, чем сами эти суда. Но нам известно, что навигационное дело в семьях наследовалось. Причем не в любых семьях, а лишь в семьях самого высокого ранга. Таким высокородным полинезийцем был, например, житель острова Раиатеа по вмени Тупиа. В 1777 г. он по памяти описал капитану Куку, причем очень точно, расположение ряда островов Тихого океана.
На таких двухкорпусных катамаранах полинезийцы предпринимали длительные плавания, нередко совершая путь в несколько тысяч километров.
В семьях полинезийской элиты, посвятивших себя вождению судов по бесконечным водам Моаны, из поколения в поколение передавались также знания в области климатологии, метеорологии, океанографии и в особенности астрономии. Да, да - астрономии, потому что ничто иное не могло так помочь рулевому на лодке-катамаране, как познания в области расположения звезд. Стороны света он определял по звездам, весь горизонт делил в соответствии с направлениями постоянных ветров. Известных европейской науке географических координат полинезийцы не знали, да и не нуждались в них.
Немецкий автор Ганс Петер Юргенс так характеризовал навигационные принципы полинезийцев: "В отличие от нашей навигационной астрономии, позволяющей определять местоположение с помощью ординат, мореплаватель из Океании ориентировался по движению звезд на небе. Он плыл по памяти, следя за их перемещением; в море он находился на "вертикале", соединяющем зенит с какой-нибудь определенной звездой (вертикал - это большой круг небесной сферы, проходящий через зенит, звезду и надир[160]), и потому передвигался, точно придерживаясь большого круга. Земные и небесные координаты значения не имели. Точное определение этих координат занимало его столь же мало, как и то, где сейчас находится судно, - лишь бы приближаться к цели и лишь бы хватило провианта".
Итак, вместо компаса полинезийский кормчий пользовался "путеводной звездой". На небе среди знакомых небесных светил он находил такое, которое точно указывало направление к цели. Чтобы не отклониться, полинезийский навигатор присоединял к своей "путеводной звезде" еще две "вспомогательные". Эти три небесных светила должны были представлять собой в небе треугольник, при этом "путеводная звезда" должна была находиться на его вершине. Если лодка во время плавания отклонялась в сторону одной или другой "вспомогательной" звезды, кормчий корректировал направление. Из небесных светил, известных полинезийской астрономии, навигатор выбирал лишь те, которые стояли низко над горизонтом (до 40°). По звездам, находящийся выше, ориентироваться было бы уже трудно.
На отдельных островах полинезийские навигаторы выработали точную местную терминологию, обозначающую названия возможных направлений плавания. Как европейский капитан говорит: "запад", "северо-запад", "северо-северо-запад" в т, д., так полинезиец любое направление плавания обозначал именем путеводной звезды. С этой целью кормчие с архипелага Тонга разделили все небо на три части, называемые фанакенга. Звезды же подразделяются не только по тому, в каком направлении они на ходятся, но и по тому, к какой фанакенга принадлежат.
Плавание предпринималось, лишь когда та или иная звезда находилась в оптимальном для этой цели положении. Например, навигаторы с атолла Кирибати знали, что могут возлагать самые большие надежды на счастливый исход плавания, если отправятся в путь, когда красная звезда Антарес из созвездия Скорпиона появится на восточной стороне горизонта (на Кирибати это бывает в июле).
Предлагаемое вниманию читателя издание книги чешского американиста Милослава Стингла рисует широкую панораму прошлого, настоящего и будущего индейцев Америки. Она как бы служит откликом на тот живой интерес и сочувствие к судьбам современных индейцев Америки, которые ныне проявляются в широких кругах прогрессивной общественности всего мира.
В книге известного чешского писателя М. Стингла рассказывается о его путешествиях по островам Океании. Автор описывает жизнь и быт народов Океании, приводит легенды и мифы, рассказывает о трагических последствиях влияния колониализма и американского империализма в этих районах земного шара.
В книге известного чешского писателя М. Стингла рассказывается о его путешествиях по островам Океании. Автор описывает жизнь и быт народов Океании, приводит легенды и мифы, рассказывает о трагических последствиях влияния колониализма и американского империализма в этих районах земного шара.
В книге известного чешского писателя М. Стингла рассказывается о его путешествиях по островам Океании. Автор описывает жизнь и быт народов Океании, приводит легенды и мифы, рассказывает о трагических последствиях влияния колониализма и американского империализма в этих районах земного шара.
В книге известного чешского писателя М.Стингла рассказывается о его путешествиях по островам Океании. Автор описывает жизнь и быт народов Океании, приводит легенды и мифы, рассказывает о трагических последствиях влияния колониализма и американского империализма в этих районах земного шара.
Чешский этнограф, путешественник и писатель Ми послав Стингл хорошо известен советским читателям.В своей новой книге он рассказывает о древнейших цивилизациях Америки, об увлекательном труде ученых-археологов и историков. Посвятивших себя поискам доинкских культур на Американском континенте.
В этой книге рассматриваются сложные проблемы социальной, политической, дипломатической, военной истории европейских государств накануне и на первых этапах Тридцатилетней войны (1618–1648 гг.) — первой всеевропейской войны, разразившейся на рубеже средних веков и нового времени и проходившей на фоне широких народных движений этой переходной от феодализма к капитализму эпохи. По-новому используя широкий круг источников, в том числе богатые материалы русских архивов, Б. Ф. Поршнев показывает место России в системе европейских государств того времени, ее роль в истории Тридцатилетней войны.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.
Опираясь на монгольские и китайские источники, а также широкий круг литературы, автор книги подробно описывает хозяйство, политические и социально-экономические институты, состояние культуры монгольского народа в период господства монгольских завоевателей в Китае (1260–1388).
Что произошло в Париже в ночь с 23 на 24 августа 1572 г.? Каждая эпоха отвечает на этот вопрос по-своему. Насколько сейчас нас могут устроить ответы, предложенные Дюма или Мериме? В книге представлены мнения ведущих отечественных и зарубежных специалистов, среди которых есть как сторонники применения достижений исторической антропологии, микроистории, психоанализа, так и историки, чьи исследования остаются в рамках традиционных методологий. Одни видят в Варфоломеевской ночи результат сложной политической интриги, другие — мощный социальный конфликт, третьи — столкновение идей, мифов и политических метафор.
Автор книги – Фируз Казем-Заде, доктор исторических наук, профессор Йельского университета (США), рассказывает об истории дипломатических отношений России и Англии в Персии со второй половины XIX до начала XX века. В тот период политическое противостояние двух держав в этом регионе обострилось и именно дипломатия позволила избежать международного конфликта, в значительной степени повлияв на ход исторических событий. В книге приведены официальная дипломатическая переписка и высказывания известных политиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.