Таганай - [160]

– Дай-ка! – Листровский перехватил снайперку Влада и сам глянул в прицел. – Какого…! Что они делают?

– Вы к движениям лысого присмотритесь, – посоветовал Влад.

– Ух, мать вашу! Он идет, как мертвец с кладбища! – Листровский отвел глаза от оптики. – Неужели, пока зверь находился в комнате Коробова, он каким-то образом заразил этого жмурика? А если зараза перешла на доктора? То это…, вот дерьмо!

– Чего-о опять? – недопонял Барышков. – Снова какие-то тайные игры? Листровский, что все это значит?

Оба снайпера, тоже поглядывали на Листровского, заинтригованные комментариями капитана, не упуская при этом ни единой детали в видимой им обстановке кордона, на случай возвращения зверя.

Скрывать – смысла не было, времени так же было немного. Поэтому Листровский вкратце обрисовал картину:

– Зверь является примерно раз в тридцать-сорок лет. Одновременно с ним появляется некий душевно больной человек, которого называют меченым. Когда умирает меченый – зверь становится уязвим. Тот ненормальный, которого мы привезли сюда вместе с доктором, и был по нашим приметам меченым. После того, как Глазьев двумя выстрелами убил психа, тварь начала ощущать действие наших пуль. Но мы понятия не имеем, может ли меченым стать кто-то другой. Зверюга долго толклась в комнате мертвого Коробова, что она там делала – понятия не имею, возможно, теперь лысый стал меченым.

– Почему не стреляет ваш лейтенант? – спросил второй снайпер, продолживший наблюдать за парочкой. – Он держит доктора на мушке, но не стреляет. Может мне снять психиатра, а то уйдут сейчас?

И только Листровский захотел, что-то сказать, как второй снайпер удивленно воскликнул:

– Он побежал! Лысый побежал! Лейтенант за ним! Все, оба в лесу!

– Быстро туда! – скомандовал Листровский, возвращая винтовку Владу.

Они дружно припустили к тому месту, где только что растворились во тьме чащи Шакулин с зомбированным доктором.

Шакулин двигался прямо за Молякой, буквально в полуметре от него, чтобы почти в полной тьме, которая царила сейчас под кронами деревьев, не потерять своего проводника. Доктор вместе со способностью проникать в мысли, будто бы получил еще и способность видеть без малейших частиц света вокруг. После того, как он ошарашил лейтенанта своим преображением, и особенно после того, как Шакулин услышал звучащий в своей голове чужой голос с металлическими нотками, произошли странные метаморфозы. Страх, уже готовившийся сожрать разум Шакулина, куда-то испарился. Шум виниловых пластинок переместился прямо в мозг лейтенанта, создавая внутреннюю визуальную картинку, наподобие луча радара. Каждый раз в процессе своего кругового движения высвечивавшего неровные черно-белые очертания лица нового хозяина тела кгбэшника. Это было лицо идола из подземного храма отшельников, начисто лишенное рта, с почти прямоугольным чуть выпуклым носом, и смотрящими на тебя пустыми разрезами глазниц, словно это совсем не лицо, а некий защитный шлем неизвестного истории ордена рыцарей.

Точнее, Шакулин сейчас созерцал сразу две картинки. Внешнюю – где за спиной Моляки он двигался через темные заросли, и внутреннюю – где мерцал экран радара с очертаниями идола. Металлический голос, заглушая шипение пластинок, периодически впрыскивал в мозг очередную порцию простых команд:

«Уже близко! Скорее! Ты должен убить его! Иди за мной!»

И Шакулин шел, превратившись в такого же, как и Моляка, зомби. Их двигала чужая воля.

Впереди сквозь стволы деревьев показался тусклый свет.

«Скорее! Иди за мной!»

Лысый проводник, с лицом непонятной умной твари все увеличивал темп. По штанам лейтенанта ежесекундно хлестали мелкие прутья. Он влезал в какие-то колючие плотные кусты, просачивался вслед доктору между могучими мачтами сосен и низкими пушистыми лапами пихт и елей, практически не разбирая дороги, как если бы их вели напрямик к обозначенной цели. Свет становился все ярче, предметы вокруг начали отбрасывать на землю отчетливые тени. Они к чему-то приближались. К какой-то небольшой поляне, где горел костер.

Низко нырнув под очередную громадную еловую лапу, ощетинившуюся крепкими иголками, Шакулин вдруг не обнаружил перед собой Моляки. Доктор пропал, как будто мгновенно погрузился в каменистую почву. Лейтенант за что-то зацепился поясом, похоже, какая-то ветка дерева совершенно не хотела его отпускать. Он рванулся вперед решительней, потеряв пояс, на котором висел пистолет. Однако останавливаться Шакулину не давали. Лицо на его внутреннем радаре продолжало посылать распоряжения:

«Тише! Иди тише! Он здесь! Он рядом! Найди и убей его!»

Лейтенант подкрадывался к освещенной огнем костра небольшой лесной поляне, пока не различая того, что на ней творится. Стволы деревьев серьезно мешали детальному осмотру, надо было продвигаться еще ближе. Зомби-Шакулин присел под одной из елок, найдя неплохое местечко для рекогносцировки местности. Команд пока больше не поступало, но виниловые пластинки продолжали жевать в его голове. Шакулин медленно подполз еще немного вперед, примостившись за старым трухлявым пнем.

На поляне он четко разглядел очертания фигуры Уутьема. Монстр стоял на месте, недалеко от костра, иногда он склонялся низко к земле и шарил там своей ужасной мордой. Больше никого не было видно. Только из пламени иногда вылетали искры и, быстро затухая, растворялись в атмосфере.