Таганай - [124]
– Давайте так, – продолжил Моляка. – Я вам ее дам, но позже. Сначала понаблюдаем Коробова. Вы поймете, зачем.
– Можно хотя бы даты сверить? – Шакулин протянул руку.
– Сверьте.
Лейтенант взял тетрадку и присмотрелся к Ф.И.О. и дате рождения пациента.
– Все правильно, это он. – Шакулин глянул на Листровского, которому было абсолютно все равно.
– Не читайте только больше ничего, – предупредил Моляка, – подождите пару часиков. Уверяю, так лучше.
Сегодня от Моляки не исходило ни грамма заносчивости. И держался он не как царь среди неучей.
Они вошли в палату, где лежал Коробов. У кровати сидела медсестра. Сам Коробов спал, к его голове была прикреплена куча датчиков, от которых к стоящей рядом на столе пишущей машине шли мелкие проводки. Палата была подсвечена небольшой настольной лампой, светившей в сторону от больного. Моляка жестом показал сестре, что она может идти.
– Он спит, заснул полчаса назад, мы даем ему снотворное, – рассказал доктор.
Листровский подошел к постели вплотную и вгляделся в лицо Коробова:
– С ним вроде все в порядке.
– Пока, да, – согласился Моляка.
Шакулин остановился у пишущей машины. Она была выключена.
– Это то, о чем я думаю? – спросил лейтенант, проходивший процедуру исследования мозга в иных условиях, и не видевший самого прибора ранее.
– Да, это аппарат фиксации электрических импульсов мозга. Та самая энцефалография. – Моляка подошел к машине и включил ее.
Тут же несколько длинных тонких чертящих лап принялись выводить плавные волновые линии на длинной ленте бумаги.
– Сейчас он спит, глубокий сон, без сновидений, – констатировал доктор. – Вы присаживайтесь, – он показал на несколько удобных стульев, расставленных в палате, – возможно, придется подождать час-другой.
– А вы, что же, – садясь на стул, заметил Листровский, – каждую ночь так проводите?
– Ну, не каждую. – На лице Моляки вдруг заиграла опять его фирменная посмеивающаяся улыбка. – Только последнюю неделю, когда начались эти незабываемые события. К тому же он, – доктор кивнул на Коробова, – позволит мне в кратчайшие сроки получить докторскую степень. Игра стоит свеч.
– Вы можете, хотя бы приблизительно сказать, что происходит с больным? – Листровский растирал брови, обстановка в палате настраивала его на сон.
– Могу, но вам надо это увидеть. Если припадок так и не случится, я вам, так и быть, покажу свои записи и наблюдения предыдущих дней.
Моляка говорил размеренно и вкрадчиво, Шакулину даже показалось, что, заметив усталость капитана, доктор намеренно пытается его усыпить своими психиатрическими штучками, либо просто экспериментирует. Все-таки он был странным типом.
Время шло. Коробов спокойно посапывал на кровати. Машинка размеренно шуршала пишущими ручками по бумаге, продолжая выводить длинные пологие волны. В палате было тихо. Моляка периодически подходил к больному и возвращался обратно на свой стул. Листровский отдыхал, прикрыв глаза. Шакулин смотрел в одну точку на полу, его тоже постепенно начинало клонить в сон.
Но вдруг машинка стала попискивать, а ее пишущие стержни принялись чертить нечто более замысловатое, чем волны прибоя. Все тут же встрепенулись. Коробов не проявлял никакой активности.
– Ну, кажется, пошло, – произнес Моляка, вглядываясь в диаграмму. – Он видит сон.
В ту же секунду тело Коробова изогнулось, он выпятил грудь вверх, его голова немного наклонилась к правому плечу.
Кгбэшники подошли вплотную к кровати и встали в ногах больного.
– Он спит? – уточнил Листровский.
– Он видит сон, – с улыбкой на лице ответил Моляка, и чем-то щелкнул в пишущем аппарате.
Голова Коробова подергивалась, грудь по-прежнему была вздыблена вверх. Капитан подошел к больному и аккуратно приподнял одеяло. Кисти рук были сжаты в кулак и напряжены. Листровский опустил одеяло обратно.
– Руки сжаты в кулак, – сказал он Шакулину.
Внезапно грудь Коробова опала вниз, голова вернулась в обычное положение. Лицо больного снова, как и прежде, было обращено к потолку. Больше ничего не происходило. Пиканье машинки стало менее частым.
– Это все? – со скепсисом спросил капитан.
– Наверное, нет. – Моляка вглядывался в диаграмму.
Листровский почесал волосы и отвернулся от кровати.
– М-да, – произнес он.
Шакулин продолжал смотреть на Коробова и поэтому первым заметил, как у больного открылись веки. В потолок уставились закатившиеся глаза, только два чистых белка.
– Что это с ним? – с трепетом прошептал лейтенант.
Моляка торопливо подошел к Коробову, и нагнулся, всматриваясь в лицо.
– У него закатились глаза. Точно, сейчас начнется!
Листровский степенно вернулся к постели больного.
Грудь Коробова снова выгнулась, голова, трясясь от невидимого напряжения, повернулась уже к другому плечу. И тут же грудь опала. Затем снова вздыбилась, и опять опала. Это движение стало повторяться с завидной периодичностью.
Машинка учащенно пикала, чертя резкие амплитудные линии.
Голова Коробова дерганными движениями стала ходить из стороны в сторону, его лицо приняло какое-то странное выражение. Глаза по-прежнему смотрели только белками, но рот начал искривляться в немой борьбе, словно хотел что-то прокричать, но ему не давали, как если бы кто-то специально закрывал его ладонью.
Однажды начинающему частному детективу дали задание: посетить задержавшегося в своем поместье племянника леди Ллойд. Дело не сулило больших хлопот, и детектив не ожидал от него ничего необычайного…Лауреат в молодежной номинации конкурса «Кубок Брэдбери» 2018 г.
Рио-де-Жанейро — город контрастов, прославившийся на весь мир карнавалом и уличной преступностью. Служащий крупной компании испанец Хосе Ортега и его новый приятель Энё Негьеши однажды обнаруживают: пляжи Копакабаны полны тайн, тщательно скрываемых от приезжих. Цепь загадочных событий приводит к убийству, в котором замешана влиятельная оккультная секта; друзья берутся за расследование. Напряжение не спадает вплоть до неожиданной развязки, открывающей вмешательство потусторонних сил…
Прошлое ближе, чем нам кажется, протяни руку, и ты сможешь прикоснуться к нему. Так считает капитан секретного российского спецподразделения «Хронос» Сергей Воронцов. То, что для других фантастика, для него рутина повседневной службы, ведь перемещения во времени — его работа. Однажды Сергей получает приказ отправиться в сороковые годы. По скупым сведениям архива КГБ перед Великой Отечественной Войной в Свердловской области упал метеорит. В его обломках учёный закрытого бериевского НИИ профессор Линке обнаруживает вещества внеземного происхождения, способные изменять время.
«Конец Желтого Дива» — продолжение популярной книги Худайберды Тухтабаева «Волшебная шапка», удостоенного за эту повесть, напечатанную на многих языках народов братских республик и зарубежных стран, Премии Ленинского комсомола Узбекистана.Герой романа — смышленый озорной паренек — уже вырос и служит в милиции, вместе со своими старшими товарищами участвуя в сложных, порою опасных операциях против жуликов, хапуг, не желающих жить по законам нашего общества.
У инкассатора Сергея Костикова появляется чудесная способность «оживлять» пластилиновые фигурки размером с мизинец, которые он лепит своими руками. С этих пор все свободное время скульптор посвящает созданию новых миниатюрных живчиков и наблюдению за их жизнью. Но не напрасно его профессия считается опасной – инкассаторский маршрут Сергея подвергаются нападению. Похищены ценности, есть жертвы… Чтобы доказать непричастность к преступлению, скульптор прибегает к помощи живчиков.
Подколзин И.В. Год черной собаки: Приключенческо-фантастический роман. / Худож. М. Лисогорский. М. Молодая гвардия. 1987. — (Библиотека советской фантастики). — 300 стр., 90 коп.,100 000 экз.Герои романа — врач, детектив и физик - отправляются на поиски документов, в которых содержатся сведения об открытиях в области энергетики и генной инженерии. После ряда приключений они находят материалы и аппаратуру и убеждаются в действительности изобретений. Понимая, что в капиталистическом мире эти открытия могут быть использованы во вред человечеству, после размышлений и колебаний они решают передать их в ЮНЕСКО.