Таганай - [122]

Шрифт
Интервал

– Монблан, – произнес Глазьев. – Там самый лучший вид.

– Знакомая гора. Когда стартуем?

– Сначала я должен сам сходить к раскольникам. Если они откажутся говорить, ничего не выйдет. Давайте, на послезавтра планировать.

– Нам, чем быстрее, тем лучше. – Капитан встал из-за стола и протянул руку. – Скрепляем?

Глазьев тоже встал, его лицо все так же не выражало ни малейшего энтузиазма, а даже некоторое безразличие.

– Скрепляем, – охотник крепко пожал руку кгбэшника. – Но мне нужно, чтобы меня не расстреляли ваши солдаты, когда двинусь в долину.

– Я напишу вам пропуск и извещу всех, чтобы вас не трогали и не следили за вами.

Капитан направился к выходу.

Глазьев не вызвал у него никаких подозрений, его мотивы в целом тоже были ясны. Это старорусское «Я должен закончить дело моего отца и моего деда!» больше подходило для потомственного морского офицера, а не для охотника. Хотя одиозная фигура зверя-оборотня, конечно, заманчивая цель жизни.

За один день капитан лично познакомился с двумя значимыми фигурами кружка натуралистов, оба не произвели на него серьезного впечатления. Нестеров и вовсе сдулся под нажимом, даже можно сказать, сдал друга. Глазьев не стал спрашивать, с чего к нему пожаловал Листровский. Видимо, и так был готов, что рано или поздно к нему зайдут. Из рассказов Шакулина у капитана еще возникали мысли о некоей значимой роли натуралистов в деле оборотня. Но теперь их роль можно было максимум оценить, как сопутствующую, не больше. Видимо, впечатлительность лейтенанта сказалась. Да, и возможно в присутствии молодого лейтенантика эти зрелые люди распушали хвосты, которые тут же поджимали при виде жесткого капитана с Лубянки.

Оставался еще Моляка, следящий за первым пострадавшим от оборотня, но его мотивы Листровский теперь оценивал, как чисто профессиональные, а поведение доктора, как некую браваду интеллектуала, которому удалось кое-чего добиться для своих тридцати с небольшим лет. Итак, натуралисты просто интересуются оборотнем, каждый в своем роде, лишь Глазьев интересуется им напрямую. С барнаульскими псами-мутантами все кончено, кажется. Наличие в лесах «Зины» Листровский отметал, экспертиза показывала, что все убийства были произведены «Иваном» и неизвестным существом. В целом, для Листровского общая ситуация прояснялась.

Была одна серьезная проблема, неизвестное существо поразительно устойчиво к свинцу. К тому же есть задание поймать оборотня живьем. Вот это было лихо! Как он должен это сделать? Загнать зверя в клетку? Поймать в ловушку? Листровский мысленно поставил галочку над последним вопросом. Поймать в ловушку, это вполне реально. Волчья яма, к примеру.

Интересно, а кто возьмет верх, если Листровский не сможет за две недели дать результатов? «Серый кардинал», курирующий атомный проект, или мадам из секретной научной службы, которой существо нужно целым? Пожалуй, атомный проект весомее. Хотя кто его знает, что там известно о природе существа «секретникам». Если оборотень пуленепробиваемый, то что они хотят? Установить состав его кожи? Новая броня?

За этими размышлениями он подъехал к зданию конторы. На крыльце с сияющим лицом, подергивая в нетерпении ногами, стоял Шакулин. Капитан, не спеша, вылез из «Волги», закрыл дверь и начал подниматься по ступенькам крыльца.

– Евгений Палыч, вы будете ругаться, но то, что мне удалось узнать… Я уверен, мы уже где-то рядом.

– Рядом с чем?

Они не стали останавливаться, а говорили по ходу, двигаясь по коридорам здания.

– Я был у Моляки. – Листровский искоса недовольно посмотрел на лейтенанта, но Шакулин решил не прерываться, а продолжать дальше. – Вы сейчас ахните! Появление оборотня в 20-м году было отмечено нападением на двоих людей. Помните записку начальника продотряда Хлебовцева? Его отряд наткнулся как раз на их трупы на Старой Киалимской дороге. Так вот, один из пострадавших был без головы, а второй вроде как просто замерз. Этот второй, по фамилии Порфирьев, наблюдался тогда у местного психиатра, и у него тот же диагноз, что и у нашего Коробова! Друга Коробова тоже убил оборотень, но сам Коробов якобы умер от остановки сердца, но фактически был в коме, а затем воскрес. Мы имеем дело, с одинаковым началом в обоих случаях, сейчас и тогда, в 20-х годах. При первом нападении один из пострадавших остается без видимых повреждений, и каждый раз такой субъект является пациентом психиатра, и имеет диагноз, сейчас зачитаю, «наличие эпи-фактора с острыми приступами дежа вю».

– И что это нам дает?

Они подошли к двери в кабинет.

– Пока не знаю, но ведь это как минимум должно что-то означать!

В кабинете их ждал Барышков. Он лениво вертел в руках использованную гильзу, которую всегда носил в нагрудном кармане.

– Оборотень не трогает психбольных? – спросил с серьезным видом Листровский.

– Возможно. Но, по-моему, здесь главное, что такое происходит в самом начале. Ведь эти случаи первые в каждом его пришествии.

Оба приземлились в кресла для посетителей, прямо напротив Барышкова.

– Барышков, у тебя в отряде много психов? – поинтересовался капитан.

– Все. – Барышкову после потери четверых подчиненных было явно не до шуток. – После того, что мы видели, мы можем все считаться психами. Как еще нам только поверили?!


Рекомендуем почитать
Дело № 17

Однажды начинающему частному детективу дали задание: посетить задержавшегося в своем поместье племянника леди Ллойд. Дело не сулило больших хлопот, и детектив не ожидал от него ничего необычайного…Лауреат в молодежной номинации конкурса «Кубок Брэдбери» 2018 г.


Духи Ориша

Рио-де-Жанейро — город контрастов, прославившийся на весь мир карнавалом и уличной преступностью. Служащий крупной компании испанец Хосе Ортега и его новый приятель Энё Негьеши однажды обнаруживают: пляжи Копакабаны полны тайн, тщательно скрываемых от приезжих. Цепь загадочных событий приводит к убийству, в котором замешана влиятельная оккультная секта; друзья берутся за расследование. Напряжение не спадает вплоть до неожиданной развязки, открывающей вмешательство потусторонних сил…


Стражи времени

Прошлое ближе, чем нам кажется, протяни руку, и ты сможешь прикоснуться к нему. Так считает капитан секретного российского спецподразделения «Хронос» Сергей Воронцов. То, что для других фантастика, для него рутина повседневной службы, ведь перемещения во времени — его работа. Однажды Сергей получает приказ отправиться в сороковые годы. По скупым сведениям архива КГБ перед Великой Отечественной Войной в Свердловской области упал метеорит. В его обломках учёный закрытого бериевского НИИ профессор Линке обнаруживает вещества внеземного происхождения, способные изменять время.


Конец Желтого Дива (Художник А. Кива)

«Конец Желтого Дива» — продолжение популярной книги Худайберды Тухтабаева «Волшебная шапка», удостоенного за эту повесть, напечатанную на многих языках народов братских республик и зарубежных стран, Премии Ленинского комсомола Узбекистана.Герой романа — смышленый озорной паренек — уже вырос и служит в милиции, вместе со своими старшими товарищами участвуя в сложных, порою опасных операциях против жуликов, хапуг, не желающих жить по законам нашего общества.


Хобби Сереги Костикова

У инкассатора Сергея Костикова появляется чудесная способность «оживлять» пластилиновые фигурки размером с мизинец, которые он лепит своими руками. С этих пор все свободное время скульптор посвящает созданию новых миниатюрных живчиков и наблюдению за их жизнью. Но не напрасно его профессия считается опасной – инкассаторский маршрут Сергея подвергаются нападению. Похищены ценности, есть жертвы… Чтобы доказать непричастность к преступлению, скульптор прибегает к помощи живчиков.


Год черной собаки

Подколзин И.В. Год черной собаки: Приключенческо-фантастический роман. / Худож. М. Лисогорский. М. Молодая гвардия. 1987. — (Библиотека советской фантастики). — 300 стр., 90 коп.,100 000 экз.Герои романа — врач, детектив и физик - отправляются на поиски документов, в которых содержатся сведения об открытиях в области энергетики и генной инженерии. После ряда приключений они находят материалы и аппаратуру и убеждаются в действительности изобретений. Понимая, что в капиталистическом мире эти открытия могут быть использованы во вред человечеству, после размышлений и колебаний они решают передать их в ЮНЕСКО.