Тафгай - [28]

- Всё, пошли! – Крикнул я.

Подача от какого-то практиканта вышла на редкость сложной. Однако Мефодий прыгнул в угол как вратарь Лев Яшин и одной рукой выбил мяч в сторону сетки, где ещё один прыжок совершил доигровщик Толя и отбросил кожаную сферу в район шестой зоны под мой убойный пайп. Хлёсткий удар и мяч со звонким шлепком воткнулся в незащищённое место противоположной половины площадки.

- Да-а-а! – Заорали мы.

- Мальчики молодцы! – Крикнула Светка, которая уже где-то успела свои волосы немного распрямить.

- 9 – 13, подача ремонтников, - дунул в свисток судья.

Я встал за лицевой линией, а в моей голове вместо глупого и назойливого голоса вдруг зазвучала мелодия «Satisfaction», с которой Мик Джаггер жаловался, что не может получить удовлетворения. Я высоко подбросил мяч, разбежался, двинул, и засветил в спину, неудачно уходящего от силовой подачи, соперника. Так-то был бы скорее всего аут, но нечего было ворон считать.

«10 – 13, поехали дальше!» - зло улыбнулся я, впервые почувствовав настоящий спортивный азарт, которого мне так долго не хватало. Следующую подачу я опять сделал силовой, а две следующие уже запустил планер. При счёте 14 – 13, команда конструкторов взяла тайм-аут.

«Сбивают с ритма, суки», - подумал я, когда мы тоже собрались в кружок.

- Молодцы, молодцы, - подбежал к нам физорг. – Ещё очко и в раздевалку, там уже закуска стынет!

- Палыч! – Шикнул я на него. – В волейболе нужно выиграть три партии, а не две. Какая закуска, б…ть? А вы чё расслабились, б…ть? – Рыкнул я уже на весёлую команду. – Хрен вам будет, а не Роллинги! Собрались, б…ть! Пошли, б…ть! Судья, хватит спать! – Крикнул я, схватив в руки мяч. – Держи интеллигенция!

Я разбежался и так двинул по волейбольному снаряду, что даже шнуровкой, чуть-чуть поцарапал ладонь. Бывший игрок рижского «Радиотехника» героически бросился под пушечный выстрел, и ему удалось отбить мяч прямо в сетку. Натянутая как струна волейбольная сеть отпружинила кожаный кругляш в поле. И его тут же перебил на нашу половину будущий конструктор из университетской сборной.

- Валера дай в шестую зону! – Гаркнул я, разбежался и засадил ещё раз мяч обратно КБшникам, которые тоже упёрлись и невероятно как отбили его на нашу половину.

Чего мои ротозеи никак не ожидали, поэтому сначала свои кривые пальцы сунул под мяч Толя, затем приложился пацифист и пофигист Коля. И когда волейбольный снаряд улетал мне за спину, а соперник уже праздновал переход подачи. Я сам, не зная как извернулся, прыгнул в сторону лицевой линии и одной рукой бабахнул по уходящему мячу. Кожаная сфера как колобок, дёрнулась и полетела, сильно закрутившись к товарищам конструкторам, затем капризно зацепилась за трос сетки и рухнула на половину поля того кого надо.

- 15 – 13, партия! – Громко подвёл итог судья на вышке.

- А-а-а! – Взвыли любители Мика Джаггера и Кита Ричардса.

«Смотри, как наша комсомольская кобылка разволновалась», - забубнил голос в голове, когда партнёры по команде поздравляли меня.

Глава 11

Как и ожидалось практиканты перворазрядники под предводительством рижанина из «Радиотехники» посыпались, а мы наоборот разыгрались. Где не хватало мастерства - брали самоотдачей. Где не хватало точности – помогала переменчивая удача, которая всегда сопутствует смелым духом. Заводная мелодия Роллингов, засевшая в моей башке мотивировала на рискованные, но в тоже время чётко рассчитанные действия. Светка, дочка физорга, смотрел на меня влюблёнными глазами, Яна Снегирёва – с недоумением и растерянностью, а сосед по комнате Василёк – с грустью.

- Ай кэнт гет ноу сэтисфакшен! Ай кэнт гет ноу сэтисфакшен! – Горланили мы, когда рефери объявил, что победу по партиям со счётом три ноль одержала команда ремонтных цехов, инструментального и механического.

Отпрыгав на своей половине волейбольной площадки победный танец, я подошёл к сумке и потянулся за полотенцем, чтобы стереть пот с лица. Наклонился и вдруг увидел, стройные женские ножки, которые остановились в двух метрах от меня. И медленно поднимая лицо, я сначала рассмотрел, красивые коленки, бедра, юбочку, талию, аккуратненькую сочную грудь и наконец, добрался до ангельского личика заместителя секретаря комсомольского комитета нашего завода Яны Снегирёвой с пухлыми губками и большими серыми, как лёд, глазами.

«И-и-иго-го-о! - заржал конский голос в голове. – Чего тебе ещё надо, сволочь?! Что встал?!»

- Странно, - сказала девушка. – А я и не знала, что ты такой спортсмен.

- Действительно странно, - я сделал растерянное лицо. – Я тоже не знал, что мы с вами уже пили на брудершафт и целовались в губы. Или было разок?

- Да ты, то есть вы больны! – Капризно надула губки принцесса из КБ.

- Медицина разберётся, - улыбнулся я. – Она же у нас, в СССР, самая лучшая в Мире. Ей и карты в руки.

Снегирёва сжала кулачки, и хотела было ляпнуть что-то обидное, но мне на подмогу, откуда не возьмись, выскочила Света. И с видом пограничника, который задержал нарушителя границы, грозно глянула на комсомольскую активистку.

- Поздравляю с победой, - сказала принцесса, эротично прикусив нижнюю губу.