Тафгай 4 - [40]

— Опаздываем уже, — забеспокоился Боря Александров. — Только ты дядя, что-то напутал, с нас на сто рублей меньше.

— А за бензин? — Усмехнулся крепыш. — Нам ещё обратно пиз…вать.

В следующее мгновение мой огромный кулак сверкнул, словно молния разрезающая воздух и опустился аккуратно в челюсть, чуть-чуть пониже кривой улыбочки гражданина жулика.

— Бум, — раздался чёткий и глухой шлепок, после чего тело мужчины с размаху грохнулось точно вдоль автомобиля и с закрытыми глазами притихло.

Я сделал несколько стремительных и больших шагов к водителю «Волги», который за всё время не высунулся на мороз ни разу, рывком открыл дверь и, схватив перепуганного парня за грудки, выволок того на снег.

— Слушаю! — Не громко рявкнул я, посмотрев по сторонам.

— Это он, он предложил заменить несколько банок красной икры на кабачковую, чтобы тут в Москве потом погулять, посидеть в ресторане. — Зачастил водитель. — Я не причём. Я предупреждал. Не бейте мня. Я эти сорок банок сейчас верну.

— Может штрафануть? — Усмехнулся Александров.

— Нельзя, — я всё же на всякий случай, отвесил хорошую оплеуху водителю. — Там доля для Зарана, пусть сами потом разбираются с этими двумя идиотами. Быстрей тащи банки, и так уже из-за вас опаздываем, сука. — Скомандовал я трясущемуся парню и добавил, — как только вернётесь домой, сам всё старшОму расскажешь. Ясно?

Чем клялся водитель «Волги» я уже не слушал, так как нужно было бежать в здание аэровокзала, пока Всеволода Михалыча «Кондратий не хватил». «Интересно, — думал я, неся одну почти тридцатикилограммовую сумку на плече. — Как эти два дурня, закатали в банку из-под красной икры икру кабачковую? Неверное ведь воспользовались готовыми обманками. И какой ерундой только не брезгуют некоторые люди ради копеечной экономии, при этом ставя свою бесценную репутацию под удар. Просто уму не постижима человеческая глупость».

***

В Хельсинки поселили нас можно сказать шикарно. Во-первых, в историческом центре города на проспекте Маннергейма в историческом же здании. Во-вторых, до всего рукой подать. До Ледового зала, домашней арены хоккейного клуба ХИФК, всего пятнадцать минут пешком, до всяких театров и музеев ещё меньше, ну и до магазинов рукой подать. Единственное — сами номера на три звезды не больше, но чистенькие, аккуратненькие, две кровати, один шкаф, один стол и что очень важно маленький холодильник, в который мы тут же сложили банки с красной икрой. Не поскупилась наша Федерация хоккея в этот раз, а то могли бы забросить за город, чтобы там мы на сугробы из окон смотрели, которых и в СССР выше крыши.

После обеда в ресторане на первом этаже отеля, переводчик Виктор Алексеевич, дабы мы не разбежались по городу, взялся организовать наш досуг.

— Сейчас пять минут на переодевание и добро пожаловать на автобусную экскурсию! — Весело объявил он.

— Лично я на экскурсию не поеду, меня на автобусе укачивает, — заявил я, под изумлённые вытянутые лица товарищей по сборной страны. — И не уговаривайте. Я сам по окрестностям погуляю, воздухом подышу, посмотрю на волны Финского залива, которые бьются о берег крутой. Настроение у меня сегодня хорошее, я бы даже сказал поэтическое.

Всеволод Бобров выразительно прокашлялся, и было от чего, так как наш переводчик с честным, цепким и настороженным взглядом, был не совсем переводчиком, точнее владение английским языком только прилагалось к его красным корочкам, на которых под гербом Совестного союза большими буквами было подписано «КГБ СССР». И все об этом знали, но усиленно делали вид, что это большая военная тайна. Кстати, переводчик со знанием английского сейчас в 1972 году в Финляндии — это пустая трата государственных средств, ибо бесполезен.

— Отрываетесь от коллектива! — Решил пошутить комитетчик.

— Вывод считаю не корректным. У меня наш коллектив всегда здесь, — я ударил кулаком себя в грудь, — в сердце. Так меня воспитала наша коммунистическая партия и весь советский народ. Желаю товарищи хоккеисты хорошей экскурсионной программы! — Помахал я ручкой хитро ухмыляющимся лицам парней.

— Стой! — Переводчик кэгэбэшник вырос на моём пути, словно самбист на татами. — То есть стойте! Не имеете право гулять по Хельсинки в одиночестве. Во избежание политической провокации я требую, чтоб вы взяли себе для компании ещё кого-нибудь.

Я лишь кинул вопросительный взгляд на главную команду страны, как желающими оказались почти все. Но первым вскочил с места Боря Александров. Его я, чтоб успокоилось сердце товарища из органов безопасности, в попутчики и взял. За мной тут же ещё кто-то попытался «соскочить» с экскурсии, но Виктор Алексеевич намекнув, что срыв культурной программы может кое-кому аукнуться в будущем, охоту бродить по холодным Хельсинским улицам отбил.

Кстати о погоде. Сегодняшний январский денёк в столице Финляндии выдался очень даже ничего. Многие местные жители ходили без шапок и вообще одеты были легко по-весеннему, как у нас обычно одеваются в марте. У меня же выбора особого в одежде не было, как купил одно пальто в Москве так его и носил до сих пор. Точно так же оделся и «Малыш», который на дублёнку ещё не накопил.