Тафгай 4 - [21]

— Тафгаев не о том думаешь! — Дунул в свисток Сева Бобров, когда я опять растянулся на льду. — Куда бежишь? Куда пасуешь?

— Всё правильно Всеволод Михалыч, — согласился я. — Какой смысл менять крону на доллары, если потом всё равно платить кронами? Дурак, исправлюсь! — Козырнул я и снова побежал в атаку.

«Значит так, 40 банок сувениров везу я, Александров и вратарь Минеев, — думал я, автоматически толкаясь на пятачке. — Это значит, мы должны потратить 1200 рублей на их приобретение здесь, а у нас всего 1000, вопрос, где взять остальную сумму?».

— Иван ты сегодня тренироваться будешь или как? — Психанул Боря Александров, когда я вовремя не открылся на дальней штанге.

— Подожди «Малыш», Тафгай думать будет, — отмахнулся я. — А ты давай в защиту отрабатывай, сейчас я ещё кое-что умножу и разделю. А хорошо вчера в ресторан сходили.

— Чё хорошего, мне все пуговицы вчера на пиджаке оторвали, — смахнул пот со лба Александров и полетел в защиту, так как с меня «взятки гладки».

Уже в раздевалке после душа ко мне в голову пришла ещё одна гениальная идея.

— Сейчас после обеда, — шепнул я «Малышу», — поедем на репетиционную базу ансамбля «Лейся, песня». Я знаю, где ребята репетируют, сам их туда отвозил. Понимаешь для чего?

— Нет, — зло бросил Александров, потому с таким разгромным счётом мы ещё никогда не проигрывали в тренировочной двусторонке.

— Хорошая гитара у нас стоит от двух с половиной до трёх тысяч, — подмигнул я. — Ты осознаёшь теперь, сколько у нас на брата получается? Примерно по две восемьсот.

— Сколько? — Присвистнул Борис и почесал затылок. — В самом деле, хорошо вчера в ресторан сходили.

— Но я вам эти деньги не отдам, они нам для Японии пригодятся. — Обломал я мечты своего юного друга на новые заграничные шмотки. — И триста наших общих долларов тоже конфискую.

— Грабёж, — прошептал он.

— Всё пустим в дело там, в стране восходящего солнца. — Я показал рукой в сторону наших душевых кабинок, из которых вышел всем довольный Володя Минеев с банным полотенцем, завязанным вокруг талии. — Минею пока ничего не говорим, сюрприз будет.

***

В небольшой скромный ДК на Варшавском шоссе, где по моим прикидкам должны были разучивать новые хиты и репетировать со старым материалом Коля, Толя и ансамбль «Лейся, песня», мы с Александровым приехали примерно около четырёх часов дня. Однако пробежавшись по всем этажам, я пришёл к неутешительному выводу, что ребята либо на гастролях, либо пока ещё спят. Ибо тяжела и неказиста жизнь советского артиста.

— Пошли в буфет, что-то я по новой проголодался, — пробубнил я. — И вообще я, когда ем, лучше соображаю.

— Правильно, ты давай соображай лучше, а то привезём в Союз твои электрогитары, а нам за них вместо денег впаяют статью за спекуляцию, — тяжело вздохнул Борис. — Может ну его, этот бизнес, лучше купим себе шикарные джинсовые костюмы, подарки родным и близким. Я Алёнке косметику обещал.

— Да, — протянул я. — Во всех сферах тотальный дефицит, и при этом существует статья за спекуляцию. Это какие же «гении» управляют там всем наверху? Не понимают элементарных вещей — ты либо решай проблему с дефицитом, либо отменяй статью за спекуляцию. Фантастическая у нас страна.

— Широка страна моя родная, — пропел, подражая оперному певцу мой юный друг.

В буфете вместе с нами в небольшое помещение набились пионеры с авиамодельного кружка. Что характерно пить чай, заедая его пирожками, юные авиаконструкторы заявились со своими крылатыми моделями. Лично мне некоторые авиамодели напомнили турецкий беспилотник «Байрактар». И я даже стал кумекать, как такую идею продвинуть в вооружённые силы Варшавского блока и ещё срубить за это бабла. Но как не крути, выходило, что такой этажеркой без соответствующей электронной начинки только гусей в огороде пугать. А с электроникой в стране победившего неизвестно кого социализма дело обстояло туже некуда. Вот с чугуном был полный порядок и с плавками стали тоже.

— Поехали обратно в «Юность», — толкнул меня в плечо Борис. — Давай записку в дверь репетиционной комнаты воткнём и всё.

— Да, вся интеллектуальная мощь государства ушла в плавки, — неожиданно для себя я вслух продолжил свою мысль. — Записку? Давай ещё полчаса посидим, сок томатный будешь? Я угощаю.

Внезапно в буфет заглянул продюсер Миша Плоткин. Одет он был в дорогую дублёнку, а на голове у него сидела большая рыжая меховая шапка. Пионеры очень удачно потянулись обратно к своим напильникам, лобзикам и наждачной бумаге. Неожиданной встрече со мной Плоткин почему-то не удивился.

— Здравствуй Иван! — Обрадовался продюсер. — Принёс новую песню? Вот и правильно, нам со дня на день нужно первую собственную пластинку записать, и как раз одной вещицы не хватает. Цена за песню прежняя?

— С учётом инфляции двести рублей, — пробурчал я, пытаясь на ходу какую-нибудь популярную песню вспомнить. — И ещё имеются три гитары фирмы «Gibson», возьмешь, не глядя на цену вопроса?

— Тысячи за две за инструмент можно, — почесал затылок Миша Плоткин. — Если конечно это фирма.

— Три, — выпалил мой юный друг. — Иначе отдадим со скидкой вашим прямым конкурентам, чтоб они больше концертов дали. Кто там у нас сейчас в лидерах? — Спросил Боря меня.