Таежные встречи - [5]
В зимовье стало тихо-тихо. Кто-то из товарищей подлил ей в кружку горячего чая.
— Оно и понятно, — чуть слышно сказал Мищенко, — не будь этого желания и веры, никогда бы ты не вытащила его из перелеска.
Вера не ответила ему. На её смуглом лице попрежнему лежал отпечаток пережитых дней. Теперь перед нами была не хрупкая изнеженная девушка, какой она показалась нам при первой встрече, а человек, сумевший противопоставить свои силы дикой и необузданной стихии, которая так неожиданно обрушилась на неё… Несомненно, Вера была представительницей нашей молодёжи, воспитанной комсомолом. Ему она и обязана закалкой волевого характера, которому могли позавидовать даже такие закоренелые таёжники, как мои товарищи.
С каким вниманием они слушали её рассказ!
Она выпила кружку чаю и снова заговорила:
— Только под утро я увидела Нимелен и обрадовалась, словно родного человека увидела. Николай Петрович ни о чём уже не просил, руки и ноги свисали, как плети. Добравшись до палатки, я перебинтовала рану, обсушилась, и, погрузившись в лодку, поплыла с ним вниз по реке. День оставался серым, солнца не было. Николай Петрович долго находился в бессознательном состоянии, а я всё гребла и гребла. Но силы мои уже иссякали, руки не держали вёсел, болели плечи. Позже Николай Петрович пришёл в себя и попросил пить. Я подсела к нему и, положив его голову к себе на колени, дала ему несколько глотков воды. Его лицо было совсем бледное, восковое. На лбу лежали мелкие крупинки пота, но глаза были ясные, и я верила, что он будет жить…
Так мы плыли долго. Никем не управляемую лодку несло течение. Непосильной тяжестью навалился на меня сон, и, как ни боролась с ним, как ни крепилась, — всё же уснула. Когда проснулась, на лице Николая Петровича уже не было пота, но глаза попрежнему смотрели на меня. Только они были странные, какие-то не живые, словно стеклянные. Я принялась будить его, звать, но он уже был мёртв. Мне стало страшно, я не знала, что делать, куда и зачем плыть. Снова надвигалась ночь. Вдали слышались грозовые разряды. Река от ветра всколыхнулась, и скоро по лодке забарабанил дождь. Теперь я была одна. Мне не с кем было поделиться, рассказать о своём горе! И вдруг впереди блеснул огонёк. Я вспомнила о вас, о зимовье и стала грести. У меня ещё нашлись силы причалить к берегу и добраться сюда…
Вера опустила голову на подушку. Мы ещё долго сидели молча, не в силах освободиться от впечатления, которое произвёл на нас её рассказ.
— Как могло всё это с ним случиться? — вдруг оборвал молчание Днепровский.
Она долго смотрела на него и тихо ответила:
— Не знаю… Не знаю, что там произошло в перелеске…
Так мы и уснули тогда с этой загадкой.
Медленно гасли в небе звёзды. Где-то за пологим хребтом вот-вот должно было народиться утро.
Я проснулся рано и вышел на берег. Воздух был настолько чист и прозрачен, что даже далёкие горы казались совсем рядом. Отовсюду доносились птичьи песни. Всё жило и радовалось наступающему дню.
Пока я умывался, взошло солнце, яркое, большое. Ослепительным блеском осветился лес, и сейчас же закачался нависший над Амгунью туман.
В этот день мы должны были выступить во второй маршрут, чтобы исследовать долину реки Тугура и проникнуть к берегам Охотского моря. Путь наш шёл частично по Нимелену.
Вера встала последней. Её лицо оставалось грустным; впалые глаза смотрели устало, а губы, казалось, никогда больше не улыбнутся.
Когда мы завтракали, яркая полоса солнечного света уже заглянула внутрь зимовья и в помещении стало уютнее. За чаем мы все стали уговаривать Веру отказаться от дальнейшей работы и вернуться в Хабаровск.
— Ни за что! — отвечала она серьёзно. — Если вы не возьмёте меня с собой до первого эвенкийского стойбища, я доберусь туда сама… Вы же любите тайгу, свою работу, почему хотите лишить меня этого? Ну, почему, скажите?! — вдруг обратилась она к моим товарищам. — Знаю, — продолжала она, — вы смотрите на меня, как на девчонку, но ведь я тоже люблю природу, и у меня есть задание, которое я должна выполнить… Ну, что из этого, что я ещё не приспособлена, что не имею опыта, — время поможет мне. Я должна закончить свою работу, а о Хабаровске сейчас и слышать не хочу.
Мы согласились с ней.
После завтрака всё в зимовье пришло в движение. Мои спутники грузили лодки, вьючили оленей, а я и Вера вошли к кургану, чтобы проститься с Николаем Петровичем. По пути мы набрали полевых цветов. Я украсил ими ещё пахнувшую сыростью могилу, а Вера, подсев к обелиску, тихо плакала…
В два часа мы покинули посёлок. День был солнечный. После ночного дождя Амгунь взволновалась, по ней плыли карчи, мусор. Река вышла из берегов и, затопляя мари, разлилась по равнине. Мы плыли на лодках вверх по Нимелену, плыли медленно, гружёные лодки с трудом преодолевали течение.
На третий день Вера узнала косу, где они останавливались последний раз.
Мы хотели избавиться от назойливого вопроса, мучившего нас. Мы должны были разгадать, что же в действительности произошло с Николаем Петровичем в перелеске?
Решено было остановиться на ночь на косе. Мищенко, Днепровский, я и Вера сразу же пошла искать ту колоду, под которой она подобрала Николая Петровича. Нам не пришлось блуждать по перелеску, от берега шёл хорошо заметный след: помята трава, вырван пластами мох, перевёрнут валежник. След был почти свежий и, вероятно, ещё много времени оставался хорошо заметным. Скоро мы подошли к колоде. Днепровский и Мищенко стали внимательно рассматривать следы разыгравшейся там трагедии. Всё вокруг было примято. На мху, толстым слоем покрывавшем колоду, ясно выделялись два отпечатка сапог. Ружьё лежало по другую сторону этого полусгнившего дерева, вот и всё, что нашли мы на месте происшествия.
Записки начальника геодезической экспедиции Новосибирского аэрогеодезического предприятия Григория Анисимовича Федосеева, посвятившего свою жизнь изучению неисследованных районов Сибири.
Григорий Анисимович Федосеев, инженер-геодезист, более двадцати пяти лет трудится над созданием карты нашей Родины.Он проводил экспедиции в самых отдаленных и малоисследованных районах страны. Побывал в Хибинах, в Забайкалье, в Саянах, в Туве, на Ангаре, на побережье Охотского моря и во многих других местах.О своих интересных путешествиях и отважных, смелых спутниках Г. Федосеев рассказал в книгах: «Таежные встречи» – сборник рассказов – и в повести «Мы идем по Восточному Саяну».В новой книге «В тисках Джугдыра», в которой автор описывает необыкновенные приключения отряда геодезистов, проникших в район стыка трех хребтов – Джугдыра, Станового и Джугджура, читатель встретится с героями, знакомыми ему по повести «Мы идем по Восточному Саяну».
Роман «Злой дух Ямбуя», представленный в данном томе, рассказывает о сибирских геодезистах, о каждодневной борьбе этих современных землепроходцев с опасностями и преградами, встающими на их пути… Один за другим пропадают вблизи горы Ямбуй люди: геодезисты и кочующие в этом районе Алданского нагорья эвенки. Срывается план работы огромной экспедиции, возрождается среди некоторой части эвенкийского населения вековой страх перед злыми духами. Автор правдиво рассказывает, как драматически преодолеваются причины исчезновения людей и суеверий кочевников.
«Тропою испытаний» — книга-путешествие, книга-энциклопедия для романтиков, влюбленных в свое дело людей и вступающего на свою тропу юношества.
Книга о реальных людях, о приключениях, выпавших на их долю,в процессе работы в экстремальных условиях дикой природы, о борьбе с ней, о Любви.Читайте, отслеживая их путь обозначенный на прилагаемых картах - это увлекательно!
Григорий Анисимович Федосеев (1899–1968) прожил жизнь, полную удивительных приключений, жизнь на грани выживания, но зато необычайно интересную и прекрасную. Собственно, даже две жизни! В своей «первой» жизни — геолога и геодезиста — Григорий Федосеев сумел осуществить мечту каждого мальчишки, начитавшегося знаменитых писателей-романтиков. Его привычным окружением стала первозданная тайга, дикие животные и недоступные скалы. Федосеева называли «последним из могикан», перед кем еще открывались пейзажи, коих не видел человеческий глаз.В послужном списке автора были Кольский полуостров, Забайкалье, Кавказ, Урал, Западная Сибирь и Дальний Восток, но все же Восточный Саян занял особое место.
Ещё одна версия мятежа на английском корабле, приведшая к образованию колонии на реально существующем острове Питкерн в Тихом океане. В целом история не выдумана, основана на реальных фактах — противостоянии капитана Уильяма Блая и его старпома Флетчера Кристиана.nostromo 2015 В тексте сохранена орфография оригинала. — Примечание оцифровщика.
В. Н. Наседкин в 1907 году бежал из сибирской ссылки, к которой был приговорен царским судом за участие в революционном движении, и эмигрировал в Японию. Так начались пятнадцатилетние скитания молодого харьковчанина через моря и океаны, в странах четырех континентов — Азии, Австралии, Южной Америки и Европы, по дорогам и тропам которых он прошел тысячи километров. Правдиво, с подкупающей искренностью, автор рассказывает о нужде и бездомном существовании, гнавших его с места на место в поисках работы. В этой книге читатель познакомится с воспоминаниями В. Н. Наседкина о природе посещенных им стран, особенностях труда и быта разных народов, о простых людях, тепло относившихся к обездоленному русскому человеку, о пережитых им многочисленных приключениях.
Эта книга — рассказ о путешествиях в неведомое от древнейших времен до наших дней, от легендарных странствий «Арго» до плаваний «Персея» и «Витязя». На многих примерах автор рисует все усложняющийся путь познания неизвестных земель, овеянный высокой романтикой открытий Книга рассказывает о выходе человека за пределы его извечного жилища в глубь морских пучин, земных недр и в безмерные дали Космоса.
В 1959 г. автор книги — шведский журналист, стипендиат Клуба Ротари, организации, существующей в ряде буржуазных государств и имеющей официально просветительские цели, совершил поездку по Южной Африке. Сначала он посетил Южную Родезию, впечатлениями о которой поделился в книге «Запретная зона». Властям Федерации Родезии и Ньясаленда не понравились взгляды Пера Вестберга, и он был выдворен из страны. Вестберг направился в ЮАС (ныне ЮАР), куда он проник, по его собственным словам, только по недосмотру полицейских и иммиграционных властей. Настоящая книга явилась результатом поездки Вестберга по ЮАР.
Автор этой книги совершил путешествие в центральноамериканские страны, что цепочкой тянутся по перешейку, связывающему два огромных материка. Особенно много он странствовал по Москитии — малоисследованному району Гондураса на побережье Карибского моря. С местными проводниками он преодолевал горные хребты и бурные полноводные реки, бродил по тропическим лесам и болотам, охотился на гигантских ящериц, знакомился с жизнью очень своеобразного индейского племени пайя. Живое описание этого путешествия с интересом и пользой прочтет каждый.
Книга представляет собой серию очерков, в которых рассказывается о национальных особенностях рюкюсцев — жителей островов Рюкю, их традициях, обычаях и верованиях. Читатель узнает об истории и хозяйстве этой японской префектуры, о ее древней самобытной культуре, а также о политической жизни островов, об упорной борьбе населения за ликвидацию американских баз и полигонов, за мир и демократию.