Коннор боялся брать инициативу на себя. Ведь если между ними сейчас что-то произойдет, он потом будет думать, что все это случилось только потому, что она выпила больше, чем надо, и не контролировала свои поступки. А для него очень важно знать, что она тоже хочет этой близости.
Продолжая нежно прижимать Бесс к себе, он прошептал ей на ухо:
— Сколько ты сегодня выпила?
Как только до нее дошло, о чем он спрашивает, она широко открыла глаза и удивленно воскликнула:
— Почему ты спрашиваешь? Неужели думаешь, что я пьяная?
— Я просто хочу быть уверен в том, что мы поступаем правильно!
Какое счастье, что она не обиделась, не дала ему пощечину и не убежала от него!
— Коннор, я за весь вечер выпила всего три бутылки пива. Я абсолютно трезвая и прекрасно сознаю, что делаю.
Наоборот, только сейчас все наконец-то встало на свои места, предельно ясно поняла Бесс. Все эти годы она, оказывается, тосковала по Коннору, как ни пыталась обмануть себя и заставить поверить, будто ненавидит его. Ей всё равно хотелось быть рядом с ним. Эти несколько дней, которые им пришлось провести вместе, разрушили стену, искусственно воздвигнутую между ними.
И что за беда, если она еще раз — может быть, в последний — займется с ним любовью?
Они взрослые и свободные люди, и оба хотят этого. Как ни грустно в этом сознаваться, но вот уже три или четыре года ни один мужчина не вызывает у нее никаких эмоций, а последние десять-двенадцать месяцев она вообще ни с кем не встречалась.
Бесс в очередной раз попыталась уверить себя в том, что ей нужно еще одно подтверждение того, что она сама себе хозяйка. Ей нужно провести с Коннором еще одну ночь, утолить свое желание, снять, быть может, какие-нибудь старые комплексы, после чего она сможет с легким сердцем улететь к себе в Калифорнию.
— Я совершенно точно знаю, что делаю, — снова сказала ему Бесс. Она постаралась произнести это спокойно и решительно, чтобы у него не осталось ни малейших сомнений. — И никогда ни о чем не пожалею. Ты понял?
— Да, мадам, — проникновенно ответил Коннор. — Вы были чрезвычайно убедительны, и я больше никогда не стану сомневаться в искренности ваших намерений.
Глаза его засияли еще ярче, и он, приподнявшись на локтях, приник к губам Бесс. Он целовал и целовал ее до тех пор, пока она не стала постанывать от удовольствия, стараясь прижаться к нему как можно ближе.
Руки Коннора ласково поглаживали ей спину и бедра, и легкая дрожь в его пальцах вызывала в ее теле ответный трепет.
— Я схожу от тебя с ума. Мне хочется поцеловать каждый дюйм твоего тела. Вот отнесу сейчас тебя в свою кровать, и не буду отпускать до тех пор, пока ты не запросишь пощады, — прошептал он.
Умирая от прикосновений рук и языка Коннора, Бесс все-таки надеялась не поддаваться полностью его очарованию и даже пыталась шутливым тоном чуть понизить накал страстей.
— У меня нет сил, идти наверх, может быть, нам подойдет софа? Как ты думаешь?
— Софа? Безусловно!
Коннор подхватил Бесс на руки и отнес ее на софу, на ходу целуя в грудь. Бесс слегка выгнулась ему навстречу, стараясь, чтобы ему было удобнее. Как хороший музыкант, он точно знал, какую струнку и с какой силой следует нажать, чтобы ее тело откликнулось со всей полнотой звука.
У Бесс закружилась голова, в висках застучало, дыхание участилось… больше она уже не пыталась шутить.
Лежа на софе, раскинув руки и ноги, она была в полной его власти, и ей хотелось все большего и большего.
— Коннор! — неожиданно позвала она его.
— Да? — Он поднял голову и вопросительно взглянул на нее.
— Перестань! — сказала она, и он моментально убрал руки. Воля Бесс была для него законом.
Бесс удивилась тому, насколько он контролирует себя, учитывая, в каком возбуждении они оба находились. Она легла рядом с ним и поцеловала его долгим нежным поцелуем. Когда она вновь посмотрела на него, в его глазах читалась растерянность и чуть ли не испуг.
— Я не имела в виду, чтобы ты перестал совсем, — решила уточнить Бесс.
Тотчас успокоившись, он взял ее за руку и, целуя каждый палец, спросил:
— Что же тогда это означало? Объясни!
Она обняла его за шею и, прижав к себе, прошептала:
— Я хотела сказать, что теперь моя очередь целовать тебя.
Картины, которые Бесс раньше рисовала в своем воображении, в сто крат уступали тому, что происходило с ней сейчас. Кто знает, что ждет ее впереди, а потому лучше всего растянуть удовольствие. Постаравшись взять себя в руки, Бесс села, скрестив ноги, и натянула на колени свою коротенькую ночную рубашку.
Она была чудо как хороша! Гладкая матовая кожа. Не очень большие, но высокие и налитые груди с твердыми сосками цвета спелой сливы. Тонкая талия и в меру широкие бедра. Длинные стройные ноги…
Коннор потянулся к ней, но она перехватила его руки и заложила их ему за голову, прижав к диванной подушке.
— Все, теперь моя очередь, и мы играем по моим правилам. Ты не имеешь права шевелить руками и дотрагиваться до меня.
Коннор сделал несчастное лицо и, давясь смехом, произнес:
— Побойся бога, Бесс, твои правила могут убить меня.
— Если ты начнешь умирать, — с придыханием прошептала она, продолжая рисовать пальчиком «магические» круги на его груди и животе, — я сделаю тебе искусственное дыхание рот в рот и спасу тебя.
