Та, далекая весна - [21]
Иван слушал брата с широко открытыми глазами, забыв о завтраке. Вот она какая, настоящая война, вот где можно и надо стать героем! Он видел перед собой жестокий бой, разрывы гранат; видел и того пожилого бойца, что пожертвовал собой ради спасения других.
Увлеченный рассказом, Иван не взглянул на мать. А она сидела бледная, плотно зажмурив глаза. Она тоже видела перед собой этот бой, где погибали люди. Этот бессмысленный расстрел. Перед ней вставали матери тех, кто остался навсегда лежать в выжженной солнцем и взрывами степи; она представила своего сына, шагнувшего из строя вперед, под дула винтовок.
Рассказ прервал приход гостя. Через порог шагнул высокий, очень худой человек в потрепанной красноармейской форме. Левый пустой рукав его гимнастерки заправлен под солдатский ремень, на нем, как и у Михаила, кобура с наганом.
— Здравствуйте, — приветствовал он немного глухим, негромким голосом.
— А, Саня! — вскочил из-за стола Михаил. — Хорошо, что зашел. Не узнали? Это ж Саня Сергунов. Мы с ним вместе от Москвы добирались.
Санька Сергунов! Безотцовщина, бездомовник — так его звали на селе. Дом-то у него был: вросшая в землю избушка с двумя подслеповатыми окошками. Только он в ней не жил. Отец, мать и двое братишек Сергунова один за одним поумирали от тифа. Санька остался круглым сиротой, и Макей Парамонов взял паренька будто бы из жалости, а сам тянул из него жилы, заставляя зимой и летом батрачить на себя.
Сразу после революции Сергунов, спасаясь от кулацкой кабалы, ушел добровольцем в Красную Армию.
Изменился он до неузнаваемости. Это уже не забитый заморыш батрачонок, которым Макей помыкал как хотел. Сергунов с первого взгляда производил впечатление серьезного, даже сурового человека. Белесые брови у него сдвинулись ближе к переносью, а серые глаза смотрели внимательно и требовательно, как будто спрашивали: «А что ты за человек есть?» И сам он стал выше, распрямился, раздался в плечах, а вот левой руки нет — пустой рукав заправлен за туго подтянутый ремень.
Сергунов снял буденовку, пригладил прямые русые волосы, сел к столу. Он очень внимательно и испытующе посмотрел на Ивана и вдруг улыбнулся широко и просто, отчего лицо его сразу подобрело и словно бы помолодело.
— Большой вырос. Как же это тебя парни под лед-то спустили?
— Как — под лед? Зачем? — удивился Михаил.
Слушая брата, Иван про себя ничего не рассказал. Да и о чем говорить? Брат был на настоящей войне, сражался, стрелял из пулемета. А здесь что? Продразверстка; бандиты подожгли сарай; Яшка Захаркин стукнул его по голове и толкнул в прорубь.
Пришлось рассказать о продотряде, о Стрельцове, о Яшке Захаркине. Слушали Ивана внимательно, с серьезными лицами.
— А когда декрет о продналоге вышел, Тихон Бакин его спрятал от людей: думал, так обойдется, — закончил Иван, — а мы с Колькой Говорковым в город пошли, за декретом. С самим Полозовым говорили. Он обещал к нам опять Стрельцова прислать.
— Слышал, слышал о вашем походе. Молодцы ребята, настойчивые, — похвалил Сергунов и, обведя всех глазами, вдруг сказал: — А знаете, товарищи дорогие, ведь революции-то здесь еще не было. Делать революцию надо…
Так появился в Крутогорке первый коммунист — Саня Сергунов. Многое вместе с ним пережил Иван, пока не погиб Саня от рук кулаков…
Через два дня Михаил уезжал. Перед отъездом он вынул из кармана маленький, блестящий никелем револьвер и протянул его Ивану:
— Возьми. Пригодится.
Иван не верил глазам. От счастья сердце застучало быстро-быстро. Настоящий револьвер. Не кто-нибудь, а брат Михаил протянул ему боевое оружие. Михаил, который был для него примером честности и бесстрашия, этим подарком признал его равным себе бойцом революции. Кроме того… кроме того, Иван был еще всего только мальчишкой, а какого мальчишку не приведет в трепет такой подарок.
Но Мария Федоровна по-иному отнеслась к этому — в ней опять заговорила мать, боящаяся за сына.
— Миша, зачем ты? — Она даже попыталась перехватить револьвер, но Иван уже намертво вцепился в него. — Зачем ты! — повторила она. — И без того едва жив остался.
— Ничего, мама, — мягко, но настойчиво произнес Михаил. — Иван уже не маленький, он понимает, что это не игрушка. А здесь он ему нужен больше, чем нам на мирном положении. — И обратился к Ивану: — Смотри! Пистолет дамский, — «бульдог» называется. От белого офицера мне в наследство достался. Шуму от него много, но и убить при случае может. Все-таки огнестрельное оружие, а оружием зря не балуются. Запомни это…
СТРЕЛЬЦОВ
Это верно, «бульдог» — не грозное оружие: грому от выстрела много, а свинцовая пуля плющится и едва вдавливается в бревно шагах в десяти. Одна щечка на рукоятке пистолета лопнула и развалилась. Пришлось вырезать новую из дерева. И все-таки это револьвер, и как-то спокойнее, когда он в кармане, когда можно тронуть его шершавую ручку.
Только самым близким друзьям — Кольке, Феде и Степану — показал Иван подарок брата. И все же в селе узнали, что Иван теперь вооружен. Наверное, Колька не выдержал — разболтал. Но Иван не был на него в претензии: пускай тот же Яшка Захаркин знает, что Иван ходит не с пустыми руками и нападать на него небезопасно.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.