Та, что стала Солнцем - [30]

Когда Оюан поднялся, собравшись уходить, Эсэнь спросил:

– Не хочешь задержаться еще немного и поговорить? Не могу понять, почему ты поставил свою ужасную голую юрту так далеко. Как тебе может нравиться все время проводить в одиночестве?

Эсэнь никогда не мог понять, почему Оюан предпочитает держаться особняком и почему он живет так аскетично, почти как монах. Большинство мужчин, статус которых так резко возрастал, наслаждались роскошью, и Оюан знал, что Эсэнь с радостью дал бы ему все, что он пожелает. Но что еще нужно солдату-евнуху, кроме оружия и доспехов? Оюан вспомнил слова Настоятеля, проклятия Алтана. «Существо». «Не мужчина». Орудие, которое ни в чем не нуждается, не имеет никаких собственных желаний.

Эсэнь с надеждой смотрел на него. Красивый, очаровательный Эсэнь, которому никто никогда не отказывал. Внутри у Оюана все сжалось. Но это только из-за напитка – он никогда не выносил крепкого алкоголя.

– Уже поздно, мой господин.

Он подавил в себе чувство вины при виде разочарования Эсэня. Но завтра им предстояло отправиться в путь, и Эсэнь прав: его доспехи, а следовательно, и он сам дурно пахнут. После нынешней ночи больше не будет возможности искупаться до самого Аньфэна и победы.

Загремели барабаны. Оюан стоял во главе выстроившейся армии, когда Эсэнь вышел из своей юрты в церемониальных доспехах и в шапке из серебристого меха, которая красиво оттеняла его загорелую кожу. Бороду он подстриг, и теперь стала ясно видна гладкая шея. Он шагал вперед подобно жениху в день свадьбы, восходящее солнце окрасило его в красные тона. Теплый, приятный ветерок, необычный для этого времени года, принес с собой запахи металла и коней.

Оюан ждал, за его спиной стояло шестьдесят тысяч солдат. Его зеркальные доспехи были отполированы так, что сверкали даже под низким серым небом. Словно он был маяком на поле боя, на который смотрели солдаты или который обращал их в бегство.

Когда Эсэнь подошел ближе, Оюан опустился на колени. Сапоги Эсэня остановились у его головы. Оюан выкрикнул, склонив голову над этой благородной ступней:

– Мой господин! Да здравствует мой господин, сын Великого князя Хэнань!

– Да здравствует сын Великого князя Хэнань! – закричали солдаты.

– Мой господин! Ваша армия готова.

Он почувствовал, что Эсэнь выпрямился во весь рост, окидывая взглядом выстроившуюся армию. Стоящий на коленях Оюан слышал вокруг себя слабый звон и потрескивание. Даже армия, стоящая совершенно неподвижно, производит шум. Он мысленным взором видел колонны воинов, покрывающие равнину, десятки тысяч одинаковых солдат вдали сливались в сплошную массу темного металла. Лес пик, а над ними бесконечные ряды знамен, чистая синева пламени или безоблачное степное небо, провозглашающее мощь монгольской империи Великой Юань.

– Встаньте, мой генерал. – Поднявшегося Оюана озарила улыбка Эсэня. – Меня радует ваша армия. И я рад наградить вас за нее. – Эсэнь сделал знак помощнику. Когда к нему подвели подарок, его улыбка превратилась в ухмылку. Интимную и довольную, насмешливую.

– Как только я ее увидел, сразу же понял, кому она подойдет.

Подарком оказалась черная кобыла, шея которой была почти такой же мощной, как у жеребца. Она насторожила уши в сторону Оюана и заржала, вернее, издала тот странный звук, какой издавали все животные при первой встрече с ним. Она была уродливой, могучей и великолепной – предназначенной для тех людей, для которых кони были самым драгоценным товаром, царским подарком. Оюан смотрел на нее с чувством грусти. Всегда один только Эсэнь считал, что Оюан заслуживает награды. Только он отказывался видеть то, что видели все остальные.

Их руки без перчаток соприкоснулись, когда Эсэнь вручал ему повод.

– Держитесь рядом со мной, мой генерал. – Эсэнь вскочил на своего коня и посмотрел вдаль. Потом произнес звенящим голосом: – Великая армия империи Юань! Воины Великого князя Хэнань! Вперед!

Оюан громко выкрикнул приказ; его подхватили и повторили все командиры десяти тысяч солдат, все младшие командиры тысяч и сотен. Их голоса слились в единый могучий хор, в песню, подобную эху, громом отражающемуся от стен ущелья. Могучая армия одновременно начала движение. Поглощающие свет колонны текли по равнине, металл уничтожал траву и создавал волну запаха сырой земли. А над ними реяли знамена: господин Эсэнь и генерал Оюан бок о бок выступили в поход во главе армии Великой Юань и двинулись к Красным повязкам и к Аньфэну.

6 Аньфэн, Южная Хэнань, одиннадцатый месяц

Аньфэн, столица Красных повязок, в дождь была местом неприятным. Девушка Ма Сюин с трудом шагала по грязи без зонта по направлению к дворцу Первого министра Лю. Этого вызова давно все ждали: Первый министр наконец-то собрался выбрать нового генерала Красных повязок. От этой мысли Ма затошнило. Ее отец, генерал Ма, водил мятежников в победоносные бои за южные города Великой Юань столько раз, что все стали считать его непогрешимым. А затем, неожиданно, он не только потерпел поражение, но и был убит. Почему-то, с горечью думала Ма, никого из его доверенных людей не оказалось рядом, когда он в них нуждался. Она представила себе, как ее отец встретился лицом к лицу с генералом-евнухом Великого князя Хэнань и оказался один. Его предали. Она была совершенно уверена, что это подстроил Первый министр. С тех пор как они обнаружили Сияющего Принца, Первый министр Лю изменился. Обещанная Сияющим Принцем победа над империей Великая Юань превратила его в параноика. Чем большую власть он представлял себе в будущем, тем больше подозревал всех остальных в том, что они хотят присвоить ее себе. Генерал Ма не согласился с Первым министром за два дня до того, как уехал сражаться с войском Великого князя Хэнань. А теперь он мертв.