Та, что приходит ночью - [2]

– Да ладно, Ним – не такая уж и глушь!

– Поп, – вздохнул я, – ничего ты не понимаешь.

Я торжественно достал телефон, как будто он был неопровержимым доказательством преступления, которое совершали мои родители.

– Мы не просто переезжаем на юг, мы переезжаем в заброшенный домишко в шести километрах от ближайшей деревни!

Я стал показывать фотографии, которые прислал мне папа, когда подписал договор о покупке. Он написал, довольный: «Покажи друзьям!»

Да уж…

Сначала мы собирались снять квартиру в центре города, но Софи откопала этот дом, день и ночь просматривая объявления. «Сделка века», по её словам, хотя нужно было кое-что подремонтировать. Моя мачеха всегда могла уговорить папу: он любил мастерить, и возможность наконец стать владельцем собственного дома его очень вдохновила. Я часто слышал, как он жалуется, что в Париже ничего купить невозможно, за миллион лет не накопишь… На эту покупку ушли все средства – и вот я теперь попаду в эту дыру.

Поп взял у меня смартфон, увеличил фотографии и вдруг весело воскликнул:

– Ну и развалюха!

– Вот именно, и не над чем тут смеяться.

– Там же есть сад, – сказал он, словно извиняясь, – выглядит шикарно. Там можно поставить стол для пинг-понга и всё такое… Я буду тебя навещать!

Я знал, что он говорит правду. Но я знал также, что сначала мне придётся обходиться без него, без Попа, который всегда был рядом со мной… Это грустно. Я подумал, что хорошо, что у меня нет подружки: потерять двоих близких сразу – это было бы слишком.

Пятого июля, когда мы приехали в Дом под соснами, лило как из ведра. Словно дурное предзнаменование, ливень начался, как раз когда мы свернули с шоссе. Буквально за две секунды горизонт почернел. Ещё несколько минут назад небо было синее, как сумка из Икеи, и на тебе! Потоп, апокалипсис! Чудовищные тучи разинули пасти и выплюнули на землю тонны воды. По крыше машины словно гремела картечь. Ливень постепенно превратился в град размерами чуть ли не с мячик для гольфа. Папа переживал за кузов, Софи за лобовое стекло, Жанна плакала, прижимая к себе куклу, словно хотела задушить её.

Итак, мы приехали под проливным дождём. Было всего четыре часа, но казалось, что уже ночь. На трухлявой деревянной вывеске было написано: «Дом под соснами». Она раскачивалась и зловеще скрипела на ветру, как в романах Стивена Кинга. Кованые железные ворота в завитушках возникли перед нами. Мы с папой вышли и с трудом их открыли. Створка была очень тяжёлой, и пока мы возились, промокли до костей. Открыв ворота, мы поспешили спрятаться в машину.

– Надеюсь, вы не простыли до смерти, – проговорила Софи на полном серьёзе.

Папа завёл наш старенький «Опель Корса» и двинулся по длинной дорожке, обсаженной деревьями. Это была не величественная аллея, а грязная ухабистая грунтовка. Через пять минут мы наконец прибыли к тому самому Дому под соснами, несуразной постройке из серого камня. По двускатной крыше радостно неслись потоки воды. Софи назвала это «прованский домик». Мне же в тот момент показалось, что это дом из фильма «Психоз» – такой враждебный вид был у него под проливным дождём.

Внутри уже поработали грузчики: все наши вещи были свалены в огромной комнате, которая мне сразу не понравилась.

Это главная комната, которую Софи, любительница всего старинного даже в языке, назвала «гостиной». Комната была обшита деревянными панелями, была громадной и в то же время вызывала клаустрофобию. Она походила на гигантскую клетку, построенную для обитателей психушки. В ней было всего два окна, с опускающимися рамами, так называемые «гильотины» – это уже заставляло думать о плохом, – а вокруг от пола до потолка лакированные сосновые планки. А ещё огромный камин, видимо, задуманный, чтобы в нём можно было спалить весь дом. Когда я сказал об этом папе, он рассмеялся.

– Согласен, Мало, здесь душновато.

Софи недовольно повела плечами.

– Так было модно в шестидесятые годы. Дом остался, как говорится, в исходном виде!

– Вместо окон, – продолжал папа, стараясь поднять мне настроение, – надо сделать застеклённые двери.

Улыбаясь, он указал на западную стену:

– Только представьте, какой будет вид!

Я тогда не мог ничего представить. Мне очень хотелось спросить, почему таких дверей не сделали раньше и что за полоумные жили раньше в этой гигантской сауне. Но Софи и он казались такими счастливыми, что я решил отложить эти вопросы на потом. Но Жанна была в восторге: она сняла кроссовки и скользила в носках по натёртому паркету как по льду.

– Крууто!

Инстинктивно мне это место не нравилось. Я парень рациональный – с воображением, но рациональный. Понятно, что мои сомнения имели психологическую причину: мне не хотелось жить здесь. Мне не хотелось ездить в лицей, где я никого не знал, мне не хотелось быть так далеко от Попа и остальных моих приятелей, мне хотелось видеть дома, машины, метро, девушек в красивых платьях. Мне никогда не нравились старинные камни и лесные тропинки, я вырос в городских джунглях – асфальт, платаны и скейты. Но, несмотря на эту жуткую «гостиную», было понятно, что дело не только в доме. У меня было… что-то такое… Предчувствие? Конечно, я видел много фильмов ужасов. Когда живёшь в центре города, в многоэтажном доме со всеми удобствами, можно только посмеиваться в своей уютной кроватке над фильмами про дома с привидениями и про убийц-психопатов. Но теперь здесь, среди тёмного леса, я жалел, что потратил столько времени на такие глупые фильмы.