Та, что гасит свет - [47]

— Тут, — сказала Ирина, — почти на самом Крещатике есть бар. Мы там ни разу не были, но нам всегда хотелось. Он, ну, как бы сказать, такой…

Женька не стал подсказывать: «дорогой», но пришел на помощь:

— Не простой?

— Точно. Так вот, если ты…

— Да идем, конечно! Какие вопросы!

— Вау! — хором выдохнули девушки.

Взяв их под руки, Женька спросил:

— Кто же победил на дуэли? Кому я все-таки достался?

— А это нам еще предстоит выяснить! — с вызовом хохотнула Ирина и встала в боевую стойку напротив подруги.

Вышло смешно.

— Да ну вас… — махнув рукой, улыбнулся Евгений.

Бар оказался весьма и весьма приличным. Публика была соответствующая, у окна имелись свободные столики. Девушки захотели занять диванчик, но не вышло. И так — ничего.

После такого перерыва и продолжительной прогулки можно было, кроме пива, заказать чего-нибудь покрепче. Ирина с радостью согласилась на «коктейльчик», себе Женька взял виски, Оксана стояла на своем — только бокал пива. Ну, тут уж специалист расстарался — долго изучал меню, беседовал с барменом и выбрал самое лучшее. О чем, на всякий случай — пусть видят, не лаптем щи хлебаем! — сообщил Оксане. Та пригубила напиток, посмаковала и, наконец, вынесла вердикт:

— А что? Мне нравится!

— Дай попробовать, — потянулась к ней Ира, отпила, кивнула: — Классное!

Разговор плавно перетек к производству пива. Это был Женькин любимый конек, оседлав которого он начал рассказывать об этом замечательном напитке. Что оно бывает светлым, темным, черным, красным, белым, нефильтрованным. Огорошил известием, что лучшим в мире считается бельгийское, объяснил разницу между немецким, чешским, испанским, итальянским, французским, японским, новозеландским… Но тут вдруг тему разговора сменила чуть захмелевшая Оксана:

— Нет, ну были у меня мальчики… Встречалась, конечно, не без этого. Но когда на третьем, а то и на втором свидании тащат в постель — противно. Объясняешь, что еще девочка, просишь подождать, крутят пальцем у виска, говорят: «Дура!» — и поминай, как звали. Ни один не любил настолько, чтобы согласиться подождать. Ну вот и решила — я нормальная девушка, белой вороной быть не хочу и, как только мне исполнится восемнадцать, сразу этой девственности лишусь! Самой надоело…

— А как ты себе это представляешь? — удивился Женька. — Проснулась утром, все — восемнадцать! Эх, сейчас пойду на улицу, сниму первого попавшегося и — в постель?!

— Ну что ты… — надула губки Оксана. — Я сама не знаю, как это произойдет. Конечно, хотелось бы со своим мальчиком, но своего мальчика у меня сейчас нет. Наверное, просто с каким-нибудь нормальным, ну уж точно не с первым попавшимся…

— Взял бы, Евгений, — заметила Ира, — да помог бы девушке!

— Как так? — засмущался Женька.

— Да так! Через две недели у нее день рождения. Приезжай — да и дело с концом.

— А ты, Оксана, что скажешь?

Оксана подняла бокал с пивом и, не отрывая глаз от янтарной жидкости, сказала:

— А что? Я тебя приглашаю. Ты — лучшая кандидатура. И вообще ты мне… нравишься.

— А вам не кажется, — пытался сохранить нормы приличия Евгений, — что так неправильно?

— Нет, а как правильно? — возмутилась Ирина. — Пойти в клуб, нажраться и трахнуться в туалете? От такого предложения ни один парень не откажется. А лечь в постель с девушкой, если она сама об этом попросила и честно обо всем предупредила, — поджилки трясутся? Нормально — не нормально… Будь мужиком! Хочешь по-другому — пожалуйста! Оксана приглашает тебя в Киев на свой день рождения. А станете вы под ручку ходить или еще что — это уж на ваше усмотрение. Что касается лично меня, то я с пятнадцати лет принципов не имею. Что хочу, то и делаю. Приедешь?

— Когда? — только и спросил ошеломленный Женька.

— Двадцать пятого! — хором ответили девушки.

— Приеду, — махнул он рукой. — И вовсе не для того, о чем вы сейчас мне толковали, а потому, что Оксанка мне очень-очень нравится. Я польщен, что она пригласила меня на свой праздник.

— Так выпьем же за это! — подняла бокал с коктейлем Ирина. — Повторим?

— Повторим! — согласился Евгений.

До конца вечера больше они к этому вопросу не возвращались. Девушки заранее предупредили, что до дома ехать им далеко, время позднее и скоро надо будет собираться.

Вскоре под хорошим хмельком они вышли на улицу. Прощались у входа на станцию метро. Проводить до дома себя не дали, слишком, мол, далеко, за него беспокоятся. Договорились встретиться в этом же баре в пять часов двадцать пятого марта. Он попросил номер мобильного телефона для «корректировки действий» — к его удивлению, не получил. Оксана пояснила, что, если он позвонит ей двадцать четвертого перед днем рождения и, сославшись на неотложные дела, сообщит, что не сможет приехать, у нее сердце разорвется. Она хочет отрезать ему все пути к отступлению — или «да», или «нет». У ее дедушки, любителя старых советских фильмов, есть диск с картиной «В семь часов вечера после войны» — пусть так и у них будет. Никаких телефонов! Она станет ожидать его прилета с нетерпением, надеется, что и он тоже будет ждать встречи. Пусть он преодолеет все преграды, которые встанут на его пути, если она ему нравится. Женьке показалось, что Оксанка хотела сказать «любишь», но остановилась.