Т. 2: Стихотворения 1985-1995. Воспоминания. Статьи. Письма - [7]

Шрифт
Интервал

И сад сегодняшний и здешний,
И радует греховный аромат
Черемухи или черешни.
И золотым бесовским наваждением
Осенней рощи восхищаясь,
Прельщаюсь вратоадовым прельщением –
И на прощение надеюсь!
ИЗ ЦИКЛА «БОЛЬНИЧНАЯ СЮИТА»
Михаилу Креспу
Могло быть хуже? Да, могло быть хуже…
На западе полоска стала уже.
Какой печальный северный закат!
Сломал плечо я. Душечка — больница?
От жалости к себе почти не спится.
Я себялюб. Прости. Я виноват.
Под Новый год в больнице. Боль и слезы.
На столике (ты угадала) — розы
Не утешают. Горек виноград.
Да, боли. Наказание Господне?
За себялюбие? Вчера, сегодня
Я чуть не плакал. Да, увы и ах.
Но — выздоравливаю понемногу.
Весной на подмосковную дорогу
(Всю в лужах, листьях, мокрых воробьях)
Я выйду с палкой. Здравствуйте, березы!
Скучал без вас. Ах, радостные слезы!
Еще я жив, я не холодный прах.
Сирень, лопух, орешник и скворешник!
Когда умру, невидимый нездешник,
Приду сюда. Унылей в небесах.
* * *
Кто садится на тигра — безумец.
Я не пробовал. Лучше не надо.
Вообще, нам давно не до тигра.
Нас носила нечистая сила.
Да, останутся рожки да ножки
(Мы рогатей чертей, как ни странно).
Продавайте рога и копыта,
Помолчав, уходите со сцены.
Мы протиснемся в райские кущи?
Нас апостол прогонит с позором.
А в чистилище скучно, уныло,
Но в аду — оживленно, и столько
Там знакомых, друзей и соседей!
Но не только: там Гитлер и Сталин!
Мы присвистнем и спросим: — хер Хитлер?
Как дела, дорогой Джугашвили?
Пахнет серой и здорово жарко?
И от бесов нигде не укрыться?
Надо, Coco, страдать научиться
И в кипящей смоле прохлаждаться!
* * *
Да, мы с Гамлетом родные,
Спросим тоже: выть? не выть?
Безобразия земные
Трудно будет позабыть.
Да, терпели, да, страдали,
С горя «поминали мать»…
Горя, боли и печали
Было нам не занимать.
Отстрадаем муки эти
И уснем последним сном.
И на том, на лучшем свете,
В райском свете — отдохнем!
Да, скучали, да, грустили,
Но мечтали — пофорсить:
В неземном автомобиле
К райским кущам подкатить!
Или… в ад, к чертям, с разбега
Сиганем?.. не в небеса?
Пропадай, моя телега,
Все четыре колеса!
Пожалей меня немножко,
Друг читатель, нас вдвоем.
Запузыривай, матрешка,
Завтра по миру пойдем!
* * *
Перестань дурачиться,
Богу помолись,
Райского землячества
Крылышком коснись.
Нет у Вани крылышек?
Быстро отрасти!
Из последних силушек
К Богу возлети!
Господу пожалуйся
На житье-бытье:
Допусти, пожалуйста,
В царствие Твое!
Ну, а вдруг захочется
В карты поиграть?
Погулять с молочницей,
С девкой переспать?
Осушить чудесинку,
Спеть — и смех и грех —
Прогорланить песенку
Озорнее всех?
Нет, небесным силам ты
Подойдешь навряд,
Зря с кувшинным рылом
Лез в калашный ряд!
* * *
Разное что в жизни было —
Будто сивая кобыла
Безобразно подшутила.
На горбу переселенца
Черт выкидывал коленца,
Крал у девок полотенца.
К черту новые ворота!
Жить барану неохота:
Знай стригут в четыре счета.
Не бараном быть, а волком?
Выть на месяц над поселком,
Жаловаться снежным елкам,
Говорить им: — Елки-палки!
Дни мои скучны и жалки!
С кем дружить? Вороны, галки…
Если б в чертовой метели
Звук пастушеской свирели!
Сделай, Боже, в самом деле!
* * *
Мне куролесится. С карниза
Столкнуть лунатика хочу.
Я в городе, простите, Пиза
С наклонной башни полечу.
Мне хочется покувыркаться,
Пройтись по миру колесом,
На небе голубого братца
Кормить отравленным овсом,
Уснуть в обнимку с птицей Феникс,
В горячем пепле с ней лежать,
И заграбастать кучу денег-с,
Звезду купить — и проиграть,
Женить луну на счетоводе,
Дракона гладить по спине,
Ловить и дядьку в огороде,
То в Киеве, то в бузине
И, прыгая по волчьим ямам,
Писать собаку через ять,
Стишки четырехстопным ямбом,
Подпрыгивая, сочинять!
* * *
Всё шуточки, всё пустячки.
Шутник — в палате.
Здесь розоватые очки
Мне б очень кстати.
Скучища. Раковый отдел.
Рентген да скальпель.
Смешно, что доктор не велел,
А то б я запил.
В чужую землю гроб… Да что ж,
Не все равно ли?
Смешно! Здесь тоже отдохнешь
Совсем без боли.
В родной земле — лежать милей?
Смешно. Едва ли.
Запой хоть курский соловей —
Вы б не слыхали.
Всё чепуха, всё ерунда —
Смешно, потешно.
А родина — она всегда,
Она, конешно…
* * *
Ольге Кузнецовой
А надо бы сказать спасибо:
За кринку молока парного,
За черную ковригу хлеба,
За небо с кромкою лиловой,
За двух небоязливых галок,
Собаку с мордой черно-сивой,
За то, что на порог упала
Для нас желтеющая слива.
За ветки в глиняном кувшине,
За ветер, веявший с востока,
За вкус черники темно-синей,
За связки чеснока и лука,
За дыню, зревшую у входа,
Свинью, запачкавшую рыло,
За то, что милая природа
К нам, видимо, благоволила,
За желтый мед (ты помнишь запах?),
Пахучий сыр и карк вороны
(И черный кот на белых лапах
Ходил кругом, хоть неученый),
За то, что лиловела кашка
И ежевика поспевала,
За то, что добрая кукушка
Нам долгий век накуковала,
За стуки дятла-лесоруба –
Сказал ли я за все спасибо?
Подмосковье, 1992

ИЗ НЕОБПУБЛИКОВАННОГО


Воспоминания


Через месяц мне шестьдесят четыре. Пора писать воспоминания. Их принято начинать словами: «Я родился».

Я родился 25 сентября 1909 года по новому стилю, 12 сентября по старому. Скажем, 25 сентября. Это значит, под знаком Весов. Хорошо, что Весов, не бесов. (Но и бесы порой усаживались на чашку весов.) Что говорят любители гороскопов? Что, во-первых, я человек уравновешенный. Что, во-вторых, достоинств и недостатков отпущено мне в равных долях. Что, в-третьих, горестей и радостей мне тоже отведено поровну. Предположим.


Еще от автора Игорь Владимирович Чиннов
Т. 1: Стихотворения

В 1930-е годы в парижском журнале "Числа" были впервые опубликованы стихи Игоря Чиннова. И тогда, по словам Ирины Одоевцевой, двадцатилетний Чиннов начал "свое блестящее восхождение к славе", чтобы спустя четверть века унаследовать принадлежавшее Георгию Иванову "кресло первого поэта эмиграции". Последние свои стихи Игорь Чиннов написал в 1990-е годы в России, которую он увидел впервые после революции...За шестьдесят лет в Европе и в США у Игоря Чиннова вышло восемь книг стихов: "Монолог", "Линии", "Метафоры", "Партитура", "Композиция", "Пасторали", "Антитеза", "Автограф".


«Жаль, что Вы далеко...»: Письма Г.В. Адамовича И.В. Чиннову (1952-1972)

Внушительный корпус писем Адамовича к Чиннову (1909–1996) является еще одним весьма ценным источником для истории «парижской ноты» и эмигрантской литературы в целом.Письма Адамовича Чиннову — это, в сущности, письма отца-основателя «парижской ноты» ее племяннику. Чиннов был адептом «ноты» лишь в самый ранний, парижский период. Перебравшись в Германию, на радиостанцию «Освобождение» (позже — «Свобода»), а затем уехав в США, он все чаще уходил от поэтики «ноты» в рискованные эксперименты.Со второй половины 1960-х гг.


Рекомендуем почитать
Дедюхино

В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.


Горький-политик

В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.


Школа штурмующих небо

Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.