Сжигающее стекло (ЛП) - [16]

не то лёгкое покрывало из монастыря. Это было шерстяным, серого мышиного цвета, с

вышитыми цветами по краям. Я догадывалась, что это – то одеяло, на котором сидел

Антон, управляя тройкой, но ночью света было мало, поэтому я даже не пыталась его

рассмотреть.

Должно быть, он укрыл меня сразу же после того, как я заснула.

Одно видение, поток сильнейших эмоций захлестнул меня в тот момент, когда я

коснулась вышивки. Алый цвет нитей на одном из цветков казался более глубоким, чем

все остальные, а строчка казалась более тщательной. Мой желудок снова сжался. Он в

крови. На уголке серебряными буквами были вышиты буквы – «Е.О.»

Екатерина Озерова. Вдовствующая императрица. Мать Антона.

Его мёртвая мать.

Я отпрянула от этого предмета, чтобы случайно не почувствовать то, что чувствовала

императрица. Но и оставлять у ног его нельзя. Поэтому я, аккуратно взяв его за самый

край, пытаясь не задеть тот кровавый цветок, аккуратно свернула его и положила на

сторону Антона.

Выйдя из саней, я стала спокойно осматривать дом. Интуиция подсказывала, что лучше

оставаться незаметной. Слава Фейе, здесь не было так много снега, как в Ормине – я

буквально шла по сахарной пудре. Подойдя к углу дома, я заглянула в окно.

В паре метров от меня, на пороге за дверью, стоял Антон, а вот того, с кем он

разговаривал, мне рассмотреть не удалось. Небольшая мозолистая рука протянула ему

сумку, а другая, уже другого человека, указала на аметистовое кольцо на руке принца и

вручила конверт, который Антон тут же положил за пазуху.

Я наклонилась вперёд, пытаясь понять, что чувствовал Антон и остальные, но руки

предательски скользили по обледеневшей планке дома. Я даже взвизгнула, и Антон тут же

повернулся в мою сторону, но я успела спрятаться за стеной и заткнуть себе рот.

Моё сердце билось в бешеном темпе, а грудь сбилась с ритма, слишком часто дела вдохи

и выдохи. А если бы он меня увидел? Разве это имеет значение? Почему я подумала, что

он сочтёт это вмешательством в какие-то свои тайны?

Только один ответ был правильным: чувство скрытности исходило от него. Он не хотел, чтобы хоть кто-то видел этот обмен. Я пыталась понять то, что я видела. Судя по рукам, женщина была обитательницей этого скромного дома, а не благородный мужчина был

явно не отсюда. Им запрещено встречаться? Если да, то почему он скрывал это от меня? Я

же не просто девушка. Я – Прорицательница государя, его шестое чувство.

Шаги Антона приближались. Они были грубыми и тяжелыми настолько, что, кажется, он

даже и не думал об осторожности. Как и я.

- Так вот ты где, - пытаясь изобразить полное доверие, я вышла из-за угла, изображая

удивлённый взгляд. Зря. Если раньше он меня ни в чём не подозревал, то сейчас –

определённо.

Его глаза сузились, и он одарил меня кивком, а я, увы, не присела в реверансе. Нужно

изучить дворцовые привычки. Император, думаю, будет не настолько терпелив, как его

брат.

- Мы остановились, чтобы отдохнуть? – спросила я так, будто не видела в его руках

сумки. Скорее всего, там была еда, а это значит, что мы не будем останавливаться. –

Император же не может приказать Вам ехать и туда, и обратно без отдыха. Во всяком

случае, лошади могут восстановить свои силы.

- Если бы у нас было время, я бы разрешил тебе похоронить твою подругу, - под его

глазами были заметны небольшие круги. Он отвечал безразлично. Меня охватила печаль

от того, что Юлия всё ещё лежит там, в лазарете и ждёт, пока её похоронят.

Принц осмотрел сначала меня, потом и тройку.

- Если ты голодна, там есть немного еды, - он вручил мне сумку и направился к саням.

- Кем бы они ни были, они очень добрые люди, - последовав за ним, я слегка закусила

губу. – Вы их знаете?

- Я думал, что было бы разумнее остановиться в деревне, - принц расправил плечи и

откашлялся. – Но меня могли бы узнать, и мы добрались бы не так скоро.

Он шагнул в сани, причём так лихо, что мне это показалось проще простого. И в этот раз я

уже не отказывалась от его помощи, а просто протянула руку в ответ. Он дёрнул меня так

сильно, внезапно, что я почувствовала себя лёгкой, как пустая матрёшка. Но это

воздушное чувство исчезло после того, как я споткнулась носком о сани и… уткнулась

носом в грудь принца. Стало быть, у меня не было ни шанса сесть грациозно.

- Простите, - пробубнила я, быстро отстранившись.

На его шее тоже появился румянец, но скорее всего от холода. Наверное, такого с ним не

случалось ещё никогда. Он снова посмотрел на мой нос, но тут же отвёл взгляд. У меня

уже начали зарождаться подозрения о том, что с моим носом что-то не так.

- У тебя кровь, - заметил он.

- Ой! – я коснулась носа и почувствовала, как струйка тепла скользнула ко рту.

- Вот, - он сунул руку за пазуху и дал мне носовой платок. Что-то упало на землю.

Сложенный в несколько раз лист бумаги.

Я забыла о крови и наклонилась за листом одновременно с ним. Бумажка приоткрылась, позволяя мне увидеть не слишком понятный почерк и всё, что мне удалось разобрать

перед тем, как он забрал у меня эту вещь – «полночь» и «канун Морвы».

Он резко встал. Его пальто шелестело, когда он аккуратно положил письмо назад. Я же

осталась стоять на коленях, всматриваясь в пол и ругая себя за дерзость. Как же мне