Сюннёве Сульбаккен - [2]

Так Торбьорн сделал свое первое в жизни открытие: оказывается, солнечные лучи, которыми он столько раз любовался, его самого почти не греют. И с того памятного дня взгляд его все чаще и чаще обращался к Сульбаккену.

— Ну что ты все глазеешь на Сульбаккен? — бывало, говорил Семунд, шлепком выводя сына из оцепенения. — Здесь всем надо хорошенько трудиться, и большим и маленьким, а не то насидимся голодными.

Когда Торбьорну было лет семь-восемь, Семунд взял нового работника. Его звали Аслак, и, хотя он был еще совсем мальчиком, ему пришлось немало постранствовать по белу свету. В тот вечер, когда Аслак впервые пришел к ним, Торбьорн уже спал. На следующий день он сидел за столом и читал, как вдруг дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ввалился Аслак с большой вязанкой древ. Он с размаху бросил ее на пол, так что щепки полетели во все стороны, и запрыгал на месте, стряхивая снег; при этом он приговаривал:

— Ну и холод же, как сказала русалка, сидя по пояс в проруби!

Отца не было дома, и мать молча вымела снег во двор.

— Ты чего уставился на меня? — спросил Аслак Торбьорна.

— Я не уставился, — робко ответил Торбьорн; он был немного испуган.

— А ты видел петуха, который у тебя в книжке на последней странице?

— Видел.

— А что вокруг него собирается несчетное множество кур, как только ты закрываешь книжку, это ты видел?

— Нет, не видел.

— А ну, смотри лучше.

Торбьорн стал смотреть во все глаза.

— Ну и дурак же ты, — сказал ему Аслак.

И с того самого дня никто не имел над Торбьорном такой власти, как Аслак.

— Эх, ничего-то ты не знаешь! — сказал однажды Аслак Торбьорну, который, по обыкновению, тащился за ним по пятам.

— Нет, знаю, — ответил Торбьорн, — знаю катехизис до четвертой главы.

— Ерунда! Ты даже не знаешь о тролле, который до самого захода солнца танцевал с девушкой, а потом вдруг лопнул, словно теленок, опившийся кислого молока.

Никогда еще Торбьорн не слыхал таких занятных историй.

— А где это было? — спросил он.

— Где? Ну там, знаешь… да на Сульбаккене!

У Торбьорна широко раскрылись глаза.

— А ты слышал что-нибудь о человеке, который запродал душу черту за пару старых сапог.

Торбьорн даже ответить забыл, так он удивился.

— А знаешь, где это было… Ну? Тоже на Сульбаккене, вон у того ручья!.. Эх, разрази тебя бог, и мало же ты смыслишь в вере христианской, — продолжал Аслак. — Ты ведь ничего не слыхал и о Кари Деревянная Юбка?

Нет, и об этом Торбьорн ничего не слышал, Как ни быстро работал Аслак, еще быстрее он рассказывал: и о Кари Деревянная Юбка, и о жернове, который молол соль на дне морском, и о черте в деревянных башмаках, и о тролле, у которого бороду защемило в стволе дерева, и о семи зеленых девах, выщипавших все волосы на ногах у стрелка Пера, а тот спал и никак не мог проснуться. И все эти чудеса происходили на Сульбаккене.

— Что это, господи, творится с нашим мальчиком? — говорила мать на следующий день. — Он с самого утра залез на скамейку и все смотрит и смотрит на Сульбаккен.

— Да, нынче он у нас самый занятой человек, — сказал отец, который прилег отдохнуть по случаю воскресного дня.

— А говорят, тут один парень обручился с Сюннёве Сульбаккен, — сказал Аслак. — Впрочем, мало ли что болтают люди, — прибавил он.

Торбьорн не понял Аслака, но почему-то густо покраснел. Увидев, что Аслак заметил его смущение, Торбьорн слез со скамейки, взял катехизис и углубился в чтение.

— Вот-вот, ищи утешенье в слове божьем, — сказал Аслак, — а Сюннёве тебе все равно не видать, как ушей своих.

Когда прошло несколько дней и Торбьорн решил, что все уже забыли об этом разговоре, он спросил у матери потихоньку, потому что очень смущался:

— Мама, а кто это Сюннёве Сульбаккен?

— Это еще совсем маленькая девочка, и со временем она станет хозяйкой Сульбаккена, — ответила мать.

— А у нее есть деревянная юбка? Мать удивленно посмотрела на него.

— Что ты там болтаешь? — спросила она. Торбьорн почувствовал, что сказал глупость, и замолчал.

— На свете еще не было такой чудесной девочки, как она, — прибавила мать. — И свою красоту Сюннёве получила в дар от господа за то, что она такая добрая и приветливая и прилежно учится.

Вот и все, что узнал Торбьорн о Сюннёве Сульбаккен.

Как-то Семунд работал в поле с Аслаком, я когда вернулся домой, то сказал Торбьорну:

— Поменьше возись с этим парнем.

Торбьорн пропустил слова отца мимо ушей, но через минуту Семунд снова сказал:

— Смотри, это к добру не приведет.

И Торбьорн стал разговаривать с Аслаком потихоньку от отца. Но однажды все-таки Семунд поймал их, когда они сидели и болтали о всякой всячине. Торбьорн получил хорошую трепку, и ему велели сидеть дома. С тех пор Торбьорн разговаривал с Аслаком, только если отца не было дома.

Но в один из воскресных дней отец ушел в церковь, и Торбьорн таки натворил бед. Все началось с того, что Торбьорн и Аслак играли в снежки.

— Ну, хватит с меня, — закричал вдруг Торбьорн. — Давай лучше кидать во что-нибудь еще.

Аслак сразу же согласился; сперва они метили в тонкую сосну, что росла возле кладовой, потом в дверь кладовой и, наконец, в окно кладовой.

— Только не попади в стекло, — предупредил Торбьорна Аслак. — Целься в наличник.