Сыскные подвиги Тома Соуэра в передаче Гекка Финна - [5]

— Бакенбарды? — спросил я.

— Нет.

— Очки?

— Нет.

— Да замолчи, Гекк Финн, сделай милость! — крикнул Том. — Ты только мешаешь рассказу. Что же он покупал, Джэк?

— Никогда не угадаете! Он покупал маленькую отвертку… самую что ни на есть крохотную отвертку.

— Вот тебе раз! Зачем она ему понадобилась?

— Я и сам недоумевал. Меня даже поразило. К чему могла понадобиться ему такая вещица? Удивительно!.. Когда он вышел из лавки, я спрятался так, что он меня не заметил; потом, идя следом за ним, я увидел, что он остановился у продавца готового платья и купил там красную фланелевую рубашку и старую потасканную одежду, ту самую, которая теперь на нем, по вашему описанию. Я отправился на пристань, спрятал свои вещи на пароходе, который мы уже присмотрели, пошел назад и мне посчастливилось увидать, как и другой мой товарищ торговал себе платье у старьевщика. Сошлись мы все втроем, взяли свои бриллианты и сели на пароход.

Но тут беда: нельзя нам лечь спать, потому что требуется нам наблюдать друг за другом! Что делать, иначе быть не могло; ведь не более как недели за две перед тем, у нас чуть было до ножей не дошло, и если мы дружили теперь, то только ради работы сообща. Во всяком случае худо было то, что у нас всего два бриллианта на троих. Ну, поужинали мы, потом стали бродить взад и вперед по палубе, и курили до полуночи; потом сошли в мою каюту, заперли дверь, пощупали пакетик, чтобы убедиться, там ли бриллианты, и положили его на нижнюю койку так, чтобы он был у всех на глазах, а сами сидим и сидим… Под конец стало ужасно трудно удерживаться, чтобы не заснуть. Бед Диксон не смог. А лишь только голова у него опустилась на грудь и он принялся похрапывать ровно, заснув крепко но всей видимости, Галь Клэйтон кивнул мне на бриллианты, потом на дверь. Я понял его отлично, встал и взял пакетик; мы постояли еще несколько времени, выжидая в полном молчании, но Бед и не шевельнулся; тогда я повернул тихонечко ключ в замке, нажал также осторожно ручку, мы вышли неслышно на цыпочках и затворили за собой дверь, также без малейшего стука.

На палубе не было никого и судно плыло неуклонно и быстро, прорезывая волны широкой реки. Месяц светил, как сквозь дымку. Мы не перекинулись ни одним словом, но прошли прямехонько на корму, под навес, и сели у палубного люка. Оба мы знали, что разумеем, не имея надобности объяснять это друг другу. Бед Диксон, проснувшись, должен был почуять штуку и явился бы тотчас к нам, потому что был не таков, чтобы испугаться чего-нибудь или кого-нибудь. Он должен был придти, а мы швырнули бы его за борт или отправили бы иначе на тот свет. Меня дрожь пронимала при этом, потому что я не так храбр, как другие, но если бы я только вздумал вилять… Ну, я понимал, что лучше этого и не думать. Была у меня маленькая надежда на то, что мы сядем на мель где-нибудь и нам можно будет улизнуть на берег, избежав всякой драки… Я так побаивался этого Диксона!.. Но наш пароход был приспособлен к мелководью и рассчитывать на такой случай было нельзя.

Время тянулось, однако, а наш малый все не приходил! Стало уже и рассветать, а его все нет и нет!

— Чорт возьми, — говорю я, — как ты полагаешь насчет этого?.. Не подозрительно ли оно?

— Ах, чтоб его! — отвечает мне Галь. — Да не одурачил ли он нас? Разверни пакет.

Я развертываю… Верите ли: там только два кусочка сахара! Вот почему он мог там остаться и дрыхнуть спокойно всю ночь! Ловко! У него был значит подготовлен фальшивый пакетик и он успел подменить им, у нас под носом тот, настоящий!

Мы чувствовали себя в дураках. Но нечего было терять времени, необходимо было составить поскорее план, и мы его и составили. Надо было заделать пакетик по-прежнему, войти опять в каюту тихохонько, положить его на прежнее место и представиться, что мы знать ничего не знаем и решительно не подозреваем, что негодяй смеялся над нами, когда всхрапывал так усердно. Но мы не спустим глаз с него и лишь только выйдем на берег, то напоим его до-пьяна, обыщем, найдем бриллианты и покончим с ним, если будет не слишком опасно. Если мы его уличим, то по необходимости должны будем и разделаться с ним; иначе он нас выдаст и погубит, это уже несомненно. Но я мало надеялся на успех. Я знал, что его легко напоить, он всегда был готов на это! Но что за польза была бы в этом? Обыскивайте его целый год и все же не найдете ничего…

Я рассуждал так, и вдруг меня осенило! Я едва смог перевести дух. В голове у меня промелькнула мысль, от которой мозг мой чуть не разлетелся на клочки… Но я был весел и счастлив! Видите ли, я снял свои сапоги, чтобы дать отдохнуть ногам, и теперь, взяв один из них, чтобы снова обуться, взглянул мельком на каблук, и вот от этого-то и сперло дыхание у меня!.. Вы не забыли о той загадочной маленькой отвертке?

— Как можно! — сказал Том с волнением.

— Так вот, стоило мне взглянуть на каблук и я понял, где были запрятаны бриллианты! Посмотрите вы на него: он подбит стальною пластинкой и она прикреплена маленькими винтиками. На всем Диксоне не было ни одного винта, за исключением этих, на его сапогах; и так, если ему требовалась отвертка, то ясно для какой цели.