Сыщики. Книга 1. Король воров - [7]

Мистер Калпепер энергично закивал, показывая взглядом, как он восторгается поступком капитана.

— Моя команда привела в порядок брошенное судно, и мы привели его в Гибралтар, — продолжил Морхауз. — К сожалению, моряки — не самый добродетельный народ. Они нашли на «Марии Селесте» нетронутый груз спирта и, представьте себе, втайне от меня перенесли девять бочек на наш корабль. Пока мы были в море, они еще держались, но едва корабли причалили, вся команда, за исключением моего первого помощника, перепилась самым свинским образом. Дошло, представьте, до того, что они не могли связать и двух слов на дознании, когда адмиралтейские чины выясняли обстоятельства нашей находки. Пришлось нам с мистером Дево — это мой славный помощник — отдуваться за всех.

Восторженные кивки управляющего временно приобрели сочувствующий оттенок.

— Так вот, пока вся команда, включая дежурную вахту, валялась пьяная, а мы с помощником обивали чиновничьи пороги, этот малец и пробрался на корабль. Я нашел его в трюме после отплытия из Гибралтара, грязного и голодного, и по морскому закону принял ответственность за его судьбу. Я попытался разыскать его родных, потратив изрядную долю вознаграждения за «Марию Селесту», но так и не добился успеха. К сожалению, как человек одинокий и к тому же ведущий жизнь вечного скитальца, я не могу заменить ему родителей. Но надеюсь, уютные стены вашего богоугодного заведения справятся с этой задачей.

Выражение лица мистера Калпепера красноречиво говорило о том, что решению именно этой и никакой иной задачи он посвятит остаток своих дней.

— Помимо скромного пожертвования приюту, — проговорил Морхауз после паузы, — я оставил в банке на имя Ричарда Дрейтона еще пятьдесят фунтов. К сроку его совершеннолетия сумма должна существенно вырасти. Это станет подспорьем юноше в начале взрослой жизни. Разумеется, вам, как опекуну, будет предоставлена возможность в случае острой необходимости воспользоваться частью этой суммы во благо мальчика.

При этих словах глаза мистера Калпепера сверкнули, чего капитан предпочел не заметить. Сказав все, что собирался сказать, старый моряк не без труда выбрался из глубокого кресла — тут ему наконец пригодилась недавно купленная трость — и подошел к Рику.

На протяжении всей беседы мальчик безучастно смотрел в запыленное окно, по-видимому, смирившись с предстоящей участью. Теперь капитан взял его за подбородок и повернул лицом к себе. Рик поднял глаза на капитана и твердо встретил его взгляд.

Мистер Калпепер был слишком занят мыслями о том, как получше обустроить скромный быт нового воспитанника, и не заметил этого странного обмена взглядами. А если и заметил, то не придал ему значения.

На лестнице опять завозились и зашептались. Управитель, словно флюгер, повернул нос в сторону шума и отправился наводить порядок, давая уходящему проститься с остающимся.

Но капитан и мальчик, глядя друг другу в глаза, молчали.

Мистер Калпепер очень удивился бы, узнав, что с того дня, как Морхауз отобрал у мальчишки крохотную фигурку сокола, Рик не сказал ему ни слова. Этот странный для шестилетнего ребенка бойкот длился уже четыре месяца и распространялся только на Морхауза. С командой найденыш сошелся быстро; он легко принимал нехитрые угощения от матросов и постоянно путался у них под ногами, везде суя любопытный мальчишеский нос. Но капитана он как будто не замечал, а на все его вопросы отвечал угрюмым молчанием. Сначала это даже забавляло Морхауза, но очень быстро стало бесить. Любой палубный матрос мог запросто послать мальца на камбуз за щепоткой соли к своему пудингу, а капитан, сколько ни бился, не получил даже мимолетной улыбки.

Морхауз изрядно потрудился, изымая из бортового журнала «Марии Селесты» все, что могло помешать его планам. Ему даже пришлось разъять журнал на тетради и осторожно вынуть испорченные водой страницы. Вместо них он вставил другие, предварительно вымочив их в забортной воде и высушив на солнце — работа, отнявшая у него целых два дня. Зато теперь никакой крючкотвор не смог бы заподозрить, что журнал был подделан.

Единственной проблемой оставался пацан.

Несколько раз Рик пытался украсть свою пустельгу, но был неуклюж и неопытен — всегда попадался. Стиснув зубы и роняя слезы, принимал наказание, а вскоре пробовал опять…

— Ты что-нибудь скажешь, хотя бы теперь? — спросил Морхауз в последний раз, стоя в убогой гостиной нищего приюта.

Мальчик, не отводя взгляд, помотал головой.

— Вот же дьяволенок! — воскликнул капитан, но в его голосе было гораздо больше уважения, чем возмущения. — Впервые в жизни вижу такого упрямого мальчишку! Откуда ты только взялся!

Мальчик продолжал молчать.

Капитан Морхауз полез в карман и достал металлического сокола.

— Забирай свою пустельгу.

Рик схватил фигурку и сжал в кулачке. Морхауз ожидал, что теперь-то мальчик хотя бы поблагодарит, но тот продолжал молчать, лишь отвел в сторону свой твердый недетский взгляд. И это молчание так больно царапнуло черствое сердце капитана Морхауза, что он почувствовал резь в уголках глаз. Не говоря больше ни слова, он двинулся к выходу.

— Куда же вы, мистер Морхауз! — кинулся следом управляющий. — А как же истории о морских приключениях?..