Сыны Семаргла - [21]

— Не понял, я, что-то, — поинтересовался Святозар, и, опустив вниз руки, усмехнулся. — Кто такой ярыжка, кто такой яремник, и почему вы решили, что Риолий безумен?

— Ох…, — тяжело выдохнул ярыжка, и утер рукой выступивший от волнения на лбу пот. — Ярыжка— это низший служитель жреца, яремник— это невольник, имеющий и несущий на себе ярмо от господа Бога Есуания…

— А… ну, вот теперь мне, стало все понятней, — перебив ярыжку на полуслове, заметил Святозар. — Только вот, я, должен тебя расстроить ярыжка. Этот мальчик, Риолий, — и наследник протянув руку, потрепал по волосам, стоящего слева отрока. — Он ведь знаешь не безумен…

Нет! Да, и правду тебе сказать он не откольник. Потому, как Риолий он верит в истинных Богов и держит в душе истинную веру. Веру в Сварога и его сына Семаргла. — Святозар увидел, как испуганно вжал голову в плечи ярыжка и с неподдельным страхом глянул на Риолия. — Ну, а кто такой на самом деле Есуания, я как кудесник, смогу тебе все разъяснить, — дополнил свою речь миг погодя наследник. Святозар шагнул вперед, протянул руку и дотронулся пальцами до лба ярыжки и тихо пропел-прошептал: «Врут, врут тебе. Повелеваю, правда, правда торжествуй! Свет и добро покажи ему Правь!» Наследник допел до конца повеленье и тотчас толкнул ярыжку в лоб. Тот покачнулся и точно подрубленное дерево тяжело плюхнулся на землю так, что хрустнули под ним ломаемые ветки, с головы слетела красная, плоская шапка, а из-под обуви вылетела пожухлая листва и куски земли. Ярыжка приземлился на землю, глаза его были открыты, рот в немом ужасе широко раззявился, ни ноги, ни руки, ни тело его не двигались, неподвижно замерев, у него даже не смыкались веки, и не вздымалась грудь, а со стороны казалось, он умер. Риолий подбежал к ярыжке, заглянул ему в глаза, и испуганно отпрянув, спросил, обращаясь к наследнику:

— Святозар, ты его убил?

— Нет, — ответил наследник. — Просто обездвижил. Ничего, Риолий, пусть он так полежит и подумает о Прави!

— А те двое, они вроде перестали стонать, — и Риолий устремил взгляд на воинов, которые после падения, и впрямь некоторое время стонали, а сейчас затихли, наверно услышав, что у ярыжки их него тоже неприятности.

— Ну, я думаю, с ними тоже все в порядке, — молвил Святозар. — Возможно разбитая голова и поломанные ребра. И я их обязательно исцелю, но позже. Пусть они полежат, и пусть у них там поболит, а то иначе в этих пьянках и татьбах, про которые ты мне рассказывал, и которыми они занимаются, никогда они не прочувствуют страдания и боль простых людей.

— Этот ярыжка, — кивнув на служителя, пояснил Риолий. — Он тогда забирал отца и деда.

— Значит это твой старый знакомый, — заметил наследник и нежно погладил мальчика по волосам.

— Да, старый, — дрогнувшим голосом отозвался Риолий, и, вздохнув, повернулся да медленно пошел к вязу, склонив низко голову. Святозар глянул вслед мальчику, а после перевел взгляд на ярыжку и подошел к нему ближе. Ярыжка лежал на земле, все также широко разевая рот, откуда уже вытекала слюна, не в силах пошевелиться, не в силах перевести взор и не в силах даже сглотнуть слюну. Наследник присел рядом со служителем, протянул руку, коснулся пальцами его рта, и, подув ему в лицо, негромко спросил:

— Ярыжка, как тебя звать? Служитель наконец-то смог сомкнуть губы и сглотнуть переполнившую рот слюну, после он тяжело закрыл глаза, вздрогнул всем телом и пошевелил по первому руками, ногами, оторвав от земли голову, потряс ею. Он вновь открыл глаза, и вдруг громко всхлипнув, заплакал и запричитал:

— Как, как меня звать? Предатель, предатель веры, вот каково мое имя, а…а… а! Нет у меня имени, а… а… а!

— Чего это он? — поинтересовался, подошедший сзади Риолий, и положил руку на плечо, сидевшего рядом с ярыжкой Святозара. — Чего он так орет? И, правда, служитель теперь не просто плакал и причитал, он стал рыдать и громко орать. Внезапно он и вовсе подскочил на месте, сел и принялся оглядываться кругом, а увидев возле себя круглый с кулак камень схватил его да начал наносить им себе удары по лбу.

— Ох! — громко выкрикнул Риолий, увидев, как колотящий себя по лбу камнем служитель разбил лоб, и из глубокого рассечения на лицо потекла алая, густая кровь.

— Предатель, предатель, предатель! Убийца, кровожадный убийца! — не переставая лупить себя камнем по лбу орал ярыжка.

— Остановись, — повелительно молвил наследник и воззрился прямо в карие глаза ярыжки. — Имя твое… говори мне свое имя. Ярыжка остановил уже почти поднесенный ко лбу камень, вновь тяжело вздрогнул и с невыразимой болью глянув прямо в глаза Святозара, дрожащим голосом шепнул:

— Я… я. Меня зовут Оскидий.

— Оскидий, — повторил имя Святозар, и, протянув руку забрал у ярыжки камень, откинув его в сторону. — Оскидий, ты, не должен себя калечить, потому что сегодня тебе открылась истина. Ты, познал путь Правды и путь Кривды. Тебе было дано узнать своих Богов. Узнать, что до сего момента, ты, служил выдуманному, никогда не существующему, но очень кровожадному и жестокому господу Есуанию— Берцанию. Сейчас перед тобой нахожусь я, благодаря которому, ты все смог узнать.