Сыны мести - [35]

— Это правда, — хрипло сказал я. — Сам лишь недавно узнал.

— Тогда конунг Гутфрит очень обрадуется твоей смерти, — мрачно заключил Халлвард.

— Да только он вообще обо мне не знает.

Халлвард усмехнулся в густую бороду.

— Сын Эйстриды, подумать только… И это можно доказать?

— Женщины Свартстунна это подтвердят, — ответил начертатель. — Хинрик важен. Я редко лезу в распри вождей, но здесь на кону гораздо большее. Хинрик — последний муж из Химмелингов. Сейчас он не угроза Гутфриту, но вскоре ею станет. И тогда наш Нейдланд сможет обрести не только свободу, но и правителя. На него выпадали очень сильные руны, из раза в раз. Не будь я уверен в важности Хинрика, не просил бы за него.

— Значит, ты… ты — потомок богов? — заикаясь от волнения, проговорил Броки. — А я тебя… чуть не отправил в рабы?

— Ага, — слабо улыбнулся я.

Ормар поднялся со скамьи и шагнул к ошарашенным новостью спутникам.

— Нет времени на вопросы! Я бросил руны. Спросил, позволит ли Гродда обменять Хинрика на другую душу. Она согласилась. Сил у меня хватит, да и Гарда пособит. Но мне нужен тот, кто добровольно пойдёт на обмен. — Он по очереди заглянул в глаза каждого. — Кто из вас согласится?

Глава 14

— А меня никто не спрашивает? — Из последних усилий я приподнялся на дрожащих локтях и скривился, задушив в себе крик боли.

После рассказа Конгерма я вспомнил, что однажды Гутлог рассказывала мне о чём–то подобном. Но верховная жрица относилась к смертному колдовству с большой опаской и сама никогда не соглашалась проводить такие обряды. Говорила, это нарушение порядка вещей в мире. Гутлог воспитывала всех учеников с убеждениями, что боги и духи знают куда больше людей, а потому сопротивляться их воле не положено. Я не всегда был с ней согласен. Если у тебя есть возможность изменить худшее к лучшему, нужно ею пользоваться. И всё же в том, что касается заигрываний со смертью, я принимал сторону Гутлог. Она не раз говорила, что изменение судьбы подобно брошенному в воду камню: круги расходятся всё дальше, волны становятся всё выше. Ты можешь сделать лучше в ближайшем будущем, но в отдалённом пожалеешь.

Я не геройствовал и не хотел представать благородным мучеником. Просто я и правда верил Гутлог. Она ни разу не дала повода сомневаться в своей мудрости, и уж если даже верховная жрица со Свартстунна боялась последствий таких обрядов…

— Этого не будет, — прохрипел я.

— Заткнись, Хинрик, — отрезал Ормар. — Сейчас не тебе решать.

— Но…

— Я тебя усыплю, — пригрозил начертатель. — Мне не до увещеваний глупого юнца, от которого слишком многое зависит. Молчи и копи силы.

Нашу перепалку прервал Кровавый Топор. Великан шагнул к начертателю и протянул руку.

— Я готов на обмен. Всякий нейд с радостью пойдёт на это ради спасения Химмелинга.

Я пялился на Халлварда во все глаза, искренне не понимая, какое бывшему хускарлу было для меня дело. Да, мой род почитали. Да, Химмелингов считали прямыми потомками богов, которых благословили на правление. Но неужели небо рухнет на землю, если род прервётся? Кажется, я недооценивал свою значимость в глазах других людей.

Ормар покачал головой.

— Нет, Халлвард. Ты не подойдёшь. У богов есть на тебя планы на этой земле. Не сгодится и Конгерм, даже пожелай он предложить себя.

— Со мной вообще всё сложно, — улыбнулся Птицеглаз. — Но начертатель прав: меня Гродда просто не примет.

Белобрысый Броки нервно сглотнул.

— Значит, остаюсь я? — тихо спросил он.

Наставник кивнул.

— Да.

— Одумайся, — прохрипел я. — Не для того я спасал ваши с Коли задницы от суда Кровавого Топора, чтобы…

— А может и правда для этого? — Голос Броки дрожал. Я видел, что он страшился этой участи. Но отчего–то решил не сворачивать с выбранного пути. — Я согласен, но с одним условием. Считайте это моей последней волей, а она священна.

— Священна и будет исполнена, — согласился Ормар. — Говори.

Броки повернулся к Халлварду.

— Оставь Коли при себе и воспитай как сына. Младшему тяжко пришлось. Сначала потерял дом, потом одного брата, а сейчас и меня лишится. Он дурной, но добрый. Прими его в семью, Халлвард. Пообещай мне заботиться о нем — и я уйду спокойно.

— Клянусь пред очами Вода, — прогудел Кровавый Топор. — Я назову Коли своим сыном. Тебе не о чем беспокоиться, за парнем я и без всего этого бы присматривал.

Броки улыбнулся.

— Хорошо. Тогда я готов. Но куда я попаду после смерти?

— Туда же, куда попал бы Хинрик. К Гродде.

— Значит, с воинами мне не пировать, — вздохнул старший. — С другой стороны, я и не заслужил этого.

Я уронил голову на лежак и снова уставился в потолок. Будь у меня силы — уполз бы отсюда подальше и тихо помер в лесу. Всё внутри меня орало, что делать этого нельзя. Я не практиковал зейд — тайное умение женщин видеть будущее, хотя Айна тайно обучила меня ему. Но даже без зейда чувствовал, что Ормар своим решением совершал большую ошибку. Одна беда — он был уверен и убедил всех остальных, что это было необходимо. А что я? Лежал на проклятых досках, умирал и не мог им помешать.

— Выйдите всё… Кроме Броки, — прошептал я, прикрыв веки. — Хочу поговорить с ним наедине.

Я не видел — скорее почувствовал слабые вибрации воздуха. Это Ормар подчинился и увёл на улицу Халлварда и Птицеглаза. Когда дверь за ними затворилась, я пошевелил пальцами, зовя Броки подойти ближе.