Сын вечности - [20]

– Честно? – Брайтон качает головой. – Я посмотрел почти все ролики, в которых люди внезапно обретают способности, и твое просто невероятно популярно. Пламя феникса? Чтобы отвлечь от тебя внимание, понадобится чувак, который воскрешает мертвых.

Великолепно, просто великолепно.

– Наверное, надо рассказать ма, пока она не узнала от кого-то еще.

– Ты точно готов?

– Нет, но пусть лучше от меня узнает.

– Я буду рядом, – обещает Брайтон.

В детстве, когда я еще не понимал всей уродливости мира, я вечно воображал свою свадьбу с разными принцами. А Брайтона интересовала только принцесса, сидящая рядом на троне. Мы никогда не думали, почему именно так, и родители нас тоже не спрашивали. Я говорил о прекрасных принцах так долго, что совершать каминг-аут перед родителями уже не было никакого смысла. Но когда я стал старше и нашел слово, наилучшим образом отражающее мои романтические устремления, – выиграло слово «гей», – мне понравилось рассказывать об этом новым людям. Кроме того, это слово казалось мне очень приятным само по себе. Это было так же нормально, как карие глаза и постоянно взлохмаченные волосы. Но потом мне пришлось понять, что такое принятие – это чудо.

Слово «призрак» ничем хорошим в моем сердце не отзывается. Собираться с духом, чтобы сказать ма, что я из этих, намного страшнее. Будет ли она со мной разговаривать после этого? Выгонит из дома? Я не смогу пожить у Пруденции, потому что ее тетя ненавидит все, что касается колдовства. Может быть, мне придется переехать в Лос-Анджелес вместе с Брайтоном и спать у него в общаге на надувном матрасе. Но я и подумать не могу о том, чтобы оставить ма совсем одну. Надеюсь, она меня не разлюбит.

Возвращаются ма с Пруденцией, обнимают меня, и в груди становится тесно.

– Как ты себя чувствуешь, Эмилио? – Ма гладит меня по волосам. Я отшатываюсь, и мне тут же становится стыдно, но я объясняю, что она просто задела синяк на голове.

– Полиция найдет этих чудовищ, что на тебя напали, – говорит ма. Хотя голос у нее спокойный и уверенный, в глазах я вижу беспомощность. – Я сейчас их вызову.

– Не надо!

Если окажется, что этот конкретный полицейский не любит призраков, я быстро перестану быть жертвой и окажусь ходячим оружием. Возможно, даже привлекут инспекторов.

– Просто хочу забыть обо всем этом.

– И нечего бояться, – говорит ма. – Надо все рассказать полиции, чтобы нападавшего поймали.

Я очень не хочу провоцировать Ортона. Мне просто нужно собраться с духом, прежде чем тайное станет явным. Но колючее чувство вины пытается заставить меня выпалить все разом.

– Я понял, я…

– Ма, дай ему прийти в себя, – перебивает Брайтон. – Ты же не можешь заставить его говорить, раз он еще не готов.

– Все в порядке, – вклиниваюсь я и смотрю на Брайтона. – Инспекторы все равно нас найдут.

– Какие инспекторы? – хмурится ма.

С помощью Пруденции я сажусь.

– Тот дилер в парке толкал какой-то новый наркотик, и все немного вышло из-под контроля. Он и его друг догнали нас в поезде и напали с применением сил. А я… – В голове сущий хаос. – Я защитил нас, задействовав собственную силу.

Эти силы таинственны и пугают меня. Не представляю, как я со всем этим справлюсь. Ма, придерживаясь за стену, идет к стулу, но не успевает: у нее подгибаются колени. Я сбрасываю одеяло и бросаюсь к ней, беру ее за руку.

– Все нормально?

– А с тобой? – В глазах у нее слезы.

Мне вообще ненормально, особенно в душе.

– Эмиль нас спас, – говорит Пруденция. – Он герой.

– Мог бы признаться, что обладаешь силой, – голос ма звучит надтреснуто.

– Сегодня все было впервые. Дилер пытался швырнуть Брайтона на рельсы, я запаниковал, мне стало жарко, и у меня внезапно загорелись руки.

Ма берет меня за ладонь и внимательно ее оглядывает. Следов ожога нет.

– В нашем роду не было огненных колдунов.

Все замолкают. Брайтон смотрит на меня как на незнакомца.

– Ма, пожалуйста, поверь мне… Это… это был огонь феникса. Я не делал этого…

– Эмиль, нельзя просто проснуться и обнаружить в себе кровь феникса! – ма кричит второй раз за неделю, но сейчас она злится куда сильнее. И разочарована намного сильнее. Я снова чувствую себя ребенком. – Вы знаете, через что проходят мои пациенты, вы видели, как мучился ваш отец, и все равно занялись алхимией крови? У тебя тоже ведь есть силы? – спрашивает она у Брайтона.

– Нет. И Эмиль этого не делал. Если ты посмотришь видео…

– Что за видео?!

– Кто-то снял потасовку, – поясняет Брайтон. – Посмотри и поймешь: Эмилю это в новинку, как и нам.

Мы вновь садимся смотреть ролик, и я заставляю себя смотреть дальше, хотя вижу ужас на лице матери, когда на нас накидывается Ортон. Я чувствую себя виноватым за драку, которую не начинал. Я слышу хлопок огня, тишину в вагоне, и краем глаза вижу, как трясет ма, хотя видео давно закончилось.

– Прости, Эмилио. Прости, что не поверила тебе. Но теперь я не знаю, как тебя защитить. Что, если этот человек попытается тебе отомстить? Что, если инспекторы найдут наш дом? Я не могу потерять еще и тебя.

Вообще я надеялся услышать, что все будет в порядке, пусть даже это и было бы пустое обещание, но мать ужасно подавлена, а моя паника нарастает, заставляя меня сделать единственное, что кажется верным.