Сын тысячелетнего монстра - [23]
Для большинства людей в Мейсе врожденный запас анхе был равен одному, двум или, в редких случаях, трём анхе. У братьев Гри с магией было чуть получше, и у самого старшего изначальный запас анхе был равен дюжине, но с моей сотней это даже и рядом не стояло. Как раз тогда и зашли разговоры, что по магии я очень близок к аристократам, и последний тест это ещё сильнее подтвердил.
Только вот с этой доской моя магическая одарённость никак не хотела проявляться. Была мысль сходить к Яну и попросить монеты, дабы проверить, не растерял ли я способности передавать анхе, но я постеснялся его отвлекать.
Пятьдесят две выемки, пятьдесят две центровых звезды и, соответственно, пятьдесят два клана. Могу ли я быть связан родственными связями с каким-либо кланом Гидры? По своему паршивому отцу я отношусь к клану Карай из созвездия Змеи, но, вполне возможно, и у моей матери был какой-то клан. Хотя смысла об этом думать нет, стоит упомянуть, что я — сын Гаротэки, и проблем не оберусь. Буду, как и семь лет до этого, считать себя простолюдином, вернее даже, гениальным простолюдином.
Правда, чёртова доска Эхекрата так не считала. У меня даже пот стал капать с макушки от напряжения и готов поклясться, немного анхе я всё же вложил. Хотелось пить, и горло сковал ком сухости, но отвлекаться на что-то мне не хотелось. Анхе теплом отходило от сердца и холодком отдавало в пальцах. Это было прекрасным чувством, когда я вызывал искорки огня или двигал предметы силой мысли, но сейчас во мне было лишь раздражение.
Спустя час или даже больше ко мне заглянул Ян.
— Пацан, все уже ложатся спать, а ты до сих пор возишься с доской. Сосредоточься. Может тебе не хватает анхе?
— Хватает, просто доска упорно не принимает моё анхе.
Ян дотронулся двумя пальцами до моего лба, и я почувствовал приятное тепло.
— Для пробуждения аспекта тебе всё равно надо иметь полный запас. Ну-ка попробуй снова.
Только я притронулся к доске, и на ней сразу же загорелись три звезды. Мысленный фейспалм. Столько мучений, а мне всего-то не хватало энергии.
— Так, посмотрим, — Ян внимательно посмотрел на доску и достал из антрестазиса какую-то книгу. — Ярче всего горит связка звезды Ламарк, есть также Целена и Баттенберг, но я бы остановился на Ламарк.
— Эти названия мне ни о чём не говорят, если лучше всех самая яркая, то давай Ламарк.
— Не всегда надо полагаться на яркость, но в данном случае я бы действительно выбрал Ламарк, — Ян сложил доску вдвое, а затем открыл вновь, и на ней стало в два раза меньше звёзд. — Теперь тебе снова надо направить анхе в доску, только в этот раз самую малость. Представь, что ты сыпешь рассыпчатый порошок и для приготовления зелья тебе надо кинуть лишь крупицу. Не смотри на свечение доски, его не будет. Главный твой ориентир — это теплое чувство вокруг сердца в момент передачи анхе. Оно должно быть даже сильнее, чем обычно.
— Ага, понял.
Я глубоко вдохнул для большей сосредоточенности и стал медленно подносить указательный палец к деревянной полусфере в углу доски. Ян одобрительно мне кивнул. Для передачи анхе не обязательно касаться предмета, но чем меньше расстояние, тем меньше потери энергии.
Когда между пальцем и сферой оставалось чуть больше сантиметра, я почувствовал приятное тепло и отодвинул палец.
— Получилось! Что дальше?
Вместо ответа Ян прикрепил мне ко лбу какой-то листок с иероглифом.
— Дальше тебе в астрал, найди там звезду, к которой возникает такое же теплое чувство, после чего прикоснись к ней.
Иероглиф загорелся ярко-синим светом, и комната резко обратилась в темноту ночного неба. Я стоял на белой твёрдой ленточке, бесконечно уходящей в даль. Рядом со мной были шарики света, напоминающие мелкие звёзды. Найти ту, к которой возникает теплое чувство?…
На вид все эти звёзды почти не отличались, некоторые горели чуть ярче, а, возможно, это был лишь зрительный обман. Передвигаться вперед по ленточке выглядело опасным — шириной она была ровно в ступню и, кроме того, сильно извивалась. Но ни одна звезда рядом мне не приглянулась, и я двинул вперёд.
Это походило на цирковой трюк с хождением по канату. Головой я понимал, что нахожусь в палатке рядом с Яном, правда, легче от этого не становилось. Вдобавок ощущал я себя вовсе не как в реальном мире, и это всё походило больше на лёгкое алкогольное опьянение или действие каких-то наркотиков. Я просверлил взглядом с десяток звёзд, и поиски стали казаться мне безнадёжными.
Нет, глаза мне тут не помощники.
Я закрыл веки и обратился к своим ощущениям. Сначала мне показалось это бесполезным, но сосредоточившись, я почувствовал исходящее от звёзд тепло. Каждая звезда ощущалась по-разному и отдавала разный жар.
Вдруг моё сердце волнительно забилось. Справа от меня была нужная мне звезда, во всяком случае, так говорило сердце. Я открыл глаза. Как же она далеко… Что ж, была не была…
Я прыгнул к своей звезде и взял её в руку. Передо мной на секунду возникла морда тигра, и я снова оказался в палатке. Мой кулак оказался прямо перед лицом Яна и горел синим свечением.
— Вижу, у тебя получилось, молодец. Теперь положи свою ладонь на доску, и мы узнаем что у тебя за звезда.
Лётчик Евгений Тихонов погибает в битве с магмовым големом из иного мира. Но майора не ждало забвение. Его душа была призвана старшим шиноби Холсбери в тело последнего из рода Браум, чтобы сохранить тому жизнь. Парень не владеет магией, но очень ценен из-за своей крови. Хотя, быть может, с новой душой у него проявится и магический дар?… — Браум, зачем ты пришёл в академию шиноби?! Хочешь опозориться? Ты же не создашь даже самого просто «касания»!
Королевство Лендия пало на колени перед дикой ордой кочевников. Предатели становятся победителями, а останки великих воинов гниют в полях. Те же, кому удалось уцелеть, прячутся в лесах как дикие звери. Всеобщей сумятицей пользуются колдуны, призывая старых богов. И опьяненные пролитой кровью, на разоренную землю выходят настоящие чудовища, а демоны с иной стороны овладевают душами людей и целыми городами. Посреди хаоса и кровопролития начинается история о Яксе, обреченном на смерть воине, проклятом с рождения из-за деяний отца и матери.
Впервые отправившись в плавание, семнадцатилетний Ник Датторе просыпается и обнаруживает, что корабль захватили пираты, и все на борту похищены или убиты. Убив пирата, напавшего на него, Ник бросает факел в бочку с порохом и взрывает корабль. Море выбрасывает Ника на пустынный остров, где он сталкивается с компанией изгоев. Их ждут сражения с пиратами, убийцами и проклятый корабль с секретом, пока они будут пытаться в спешке добраться до Кассафорте и спасти город от злых умыслов.
Петро Диветри — младший брат известной волшебницы, Рисы Диветри — просто хочет, чтобы его оставили в покое. Его семья из семьи правящих в Кассафорте, и это привлекает к нему ненужное внимание от задир и тех, кто хочет втереться в доверие. И когда Петро и его лучшего друга, Адрио, посылают в далекую Насцензу на праздник середины лета, они меняются личностями. Их шутка оборачивается плохо, когда Адрио похищают, приняв его за Петро, мятежники, решившие свергнуть короля. С помощью Эмилии, стражницы из замка, желающей доказать свое достоинство, Петро должен спасти друга и разбить политическую угрозу всему Кассафорте.
Сто лет назад на мир, в котором живет Шай, обрушилась таинственная болезнь: чернила распространялись по венам, убивая людей. Поселения вымирали быстрее, чем успевали понять от чего. Тогда могущественными магами – бардами – было принято решение запретить слова, которые несут угрозу. Прошло много лет, но болезнь так и не исчезла. А Шай начала замечать странные вещи вокруг себя. Стоило ей закончить вышивку, как неподалеку она материализовывалась. Испугавшись, что это симптомы болезни, девушка решает рассказать обо всем бардам.
Доминика неожиданно получает в наследство корпорацию, но вскоре узнает, что эта корпорация является воротами между мирами, и ее главной задача - сохранение мира. Предстоит сражение с главным врагом, который пытается провести в наш мир армию монстров и захватить корпорацию.