Сын Сумерек и Света - [66]

— Почему тогда ты сам не помиришься с Амадисом?

— Не могу. Я его ненавижу. Это наши личные счёты.

— Ой ли? — скептически осведомился я. — С трудом верится. Если твои претензии на престол поддерживает дед Янус, всегда такой осторожный и осмотрительный, то в Царстве Света творится сущий бардак. И твои уверения, что…

Тут я умолк, почувствовав слабое давление на мозг. Со мной кто-то пытался связаться — но не через Самоцвет, который я перекодировал, чтобы меня не дёргали раз за разом родственники и знакомые. Вызов шёл через мой Образ Источника, нёсся из бесконечности от специально настроенного на него зеркальца.

— Морган? — отозвался я, привычным жестом давая брату понять, что я на связи.

«Нет, лорд Кевин, — последовал мысленный ответ, одновременно знакомые и незнакомые обертоны которого вызвали у меня сильное волнение. — Это я, Дана».

Будто тупая игла вонзилась в моё сердце, и оно болезненно заныло. Что это со мной? Проклятье!..

«Минуточку, принцесса», — послал я мысль в ответ, затем повернулся к Брендону и спросил: — При тебе есть зеркальце?

Тот молча развёл руками.

Тогда я подошёл к ближайшей луже и наложил на неё чары, изменившие физические свойства отражающей поверхности. Синее небо, жёлто-красная листва соседних деревьев и моё лицо на мгновение стали видны в луже намного чётче, почти как в зеркале. Потом по её поверхности пробежала мелкая рябь, смазывая отражения предметов, она стала матовой, а ещё через несколько мгновений туман расступился, и я увидел лицо Даны в обрамлении вьющихся огненно-рыжих волос.

Даже беспристрастный наблюдатель мог смело назвать Дану красавицей — а я, на свою беду, не был беспристрастным. Я чуть не задохнулся от наслаждения видеть её, смотреть в волнующую глубину её изумрудных глаз, трепетно прикасаться своим сознанием к её сознанию… Паршиво я настроил зеркальце — оно устанавливало слишком тесный контакт, пропускало эмоции. С Образом Источника нужно быть осторожнее, он слишком мощный.

— Милорд, — произнесла Дана растерянно. — Я вижу вас… как будто снизу вверх.

— Прошу прощения, принцесса, но пришлось воспользоваться лужей. Других зеркальных поверхностей не было.

Дана кивнула и перевела взгляд немного в сторону. В её глазах застыл немой вопрос.

Я повернул голову и увидел рядом с собой Брендона. По всем правилам ему следовало отойти в сторонку, чтобы не мешать мне. Но он не сделал этого — а я, разумеется, не стал его прогонять.

— Это мой брат Брендон, принцесса, — ответил я, и Брендон вежливо поклонился.

Вопреки моим ожиданиям, Дану совсем не удивило, что у меня есть брат.

— Очень приятно, милорд, — сказала она.

— Рад знакомству, принцесса, — ответил Брендон. — Я вам не помешаю?

— Ни в коей мере, — заверила его Дана и вновь посмотрела на меня. — Лорд Фергюсон любезно позволил мне воспользоваться его зеркальцем. Я хотела спросить вас про Колина.

— А что с ним?

— Это я и хочу выяснить. Сегодня с утра я видела его. Он очень изменился.

— Конечно, изменился. Война сильно меняет людей.

Дана отрицательно покачала головой:

— Колин изменился со времени нашей последней встречи, вчера вечером. За одну ночь его будто подменили. Он показался мне совсем другим человеком.

— А именно?

— Это трудно описать словами. Внешне он остался таким же, как был, но… у меня создалось впечатление, что он стал старше. И когда мы разговаривали о вас… о том, как вы прошли к Источнику, у Колина был такой вид, словно это произошло очень давно, несколько лет назад.

— По всей видимости, для него так и было, — сказал я. — Наверное, он просто устал от войны и государственных забот и решил отдохнуть в месте, где время течёт очень быстро.

— Вы тоже так думаете?

— А почему «тоже»?

— Лорд Фергюсон высказал такое же предположение. Он считает, что причин для особого беспокойства нет. Но я решила убедиться в этом.

Дана кивнула и застенчиво улыбнулась, как будто просила у меня прощения.

«И заодно увидеть меня», — мелькнуло в моей голове. Видать, она тоже прочувствовала. Но понимает ли это?… Проклятые камни!

Я заверил Дану, что ей нечего волноваться за Колина (если она вообще волновалась), попросил передать Моргану, что у меня всё нормально, и заставил себя попрощаться с ней. Когда изображение Даны растаяло, а лужа снова превратилась в обыкновенную лужу с мутной водой, Брендон спросил:

— Твоя подружка?

— Нет, — сдержанно ответил я. — Мы просто добрые знакомые.

Тут меня вызвала Пенелопа — в пределах одного мира, на небольших расстояниях, мы могли обмениваться мыслями и без помощи колдовских артефактов. Дочь сообщила, что минут через десять ужин будет готов. Вероятно, Брендон получил аналогичное известие от сестры, потому что сказал:

— Пойдём, Артур. Нас уже ждут.

Шагов сто мы прошли молча. Затем брат спросил:

— Почему ты до сих пор не связался с мамой?

— Времени не было.

— Мог бы и выкроить. Последние два дня она места себе не находит, только о тебе и думает. — Брендон завистливо покосился на меня. — Ты всегда был её любимцем, даже когда исчез… Может, ты обижаешься, что она снова вышла замуж?

— Нисколечко, — ответил я не совсем искренне. — И я вовсе не избегаю её, просто откладываю нашу встречу. Я собираюсь в Хаос и не хочу, чтобы она последовала за мной.