Сын Солнца - [3]

— Отец…

— Твое детство закончилось. Жизнь начинается завтра, Рамзес.

— Но я не победил быка.

— Ты преодолел страх, первого врага на пути к мудрости.

— А много еще врагов меня ожидает?

— Вероятно, больше, чем песчинок в пустыне.

Готовый сорваться с губ вопрос жег уста юноши.

— Значит ли это… что вы выбрали меня в качестве наследника престола?

— Ты полагаешь, что храбрости достаточно, чтобы управлять людьми?

Глава 2

Сари, наставник Рамзеса, обегал дворец вдоль и поперек, разыскивая своего ученика. Уже не в первый раз юноша прогуливал урок математики и вместо этого шел кататься верхом или устраивал плавание наперегонки с толпой своих беспутных и строптивых друзей.

С брюшком, любящий пожить и ненавидящий всякое физическое усилие, Сари непрерывно сердился на своего ученика и волновался из-за малейшей его выходки. Он занял завидный пост наставника царского сына, благодаря женитьбе на женщине гораздо моложе его — старшей сестре Рамзеса.

Завидный… Только те, кто не был знаком с непримиримым и невыносимым характером младшего сына Сети, могли завидовать Сари! Не имей он врожденного терпения и упорства на пути развития ума этого дерзкого и чересчур самоуверенного мальчишки, Сари давно бы уже отказался от своей задачи.

Согласно традиции, фараон лично не занимался воспитанием своих маленьких детей; он ждал момента, когда ребенок начинал превращаться во взрослого, тогда он встречался с ним и устраивал ему испытание, чтобы узнать, достоин ли он трона.

В данном случае решение было принято уже давно: на трон поднимется Шенар, старший брат Рамзеса. Но еще нужно было укротить пыл младшего сына, дабы он стал в лучшем случае хорошим военачальником, а в худшем — довольным жизнью придворным. Перешагнув за тридцатилетний рубеж, Сари охотно проводил бы время на берегу озера в своем поместье, в компании супруги двадцати лет; но как не заскучаешь от этого?

Благодаря Рамзесу ни один день не походил на предыдущий. Жажда жизни у этого мальчишки была неистребима, его воображение — безгранично; он вынудил уйти нескольких наставников, пока, наконец, не признал Сари. Несмотря на частые столкновения, последний добивался своего: обучить юношу всем наукам, которые должен знать настоящий писец. Хотя он себе в этом и не признавался, развивать проницательный ум Рамзеса, открытый для необыкновенных прозрений, было для Сари настоящим удовольствием.

С некоторых пор юноша начал меняться. Раньше не переносивший ни минуты бездействия, теперь он задумывался над изречениями мудреца Пта-Хотепа. Однажды Сари даже застал его наблюдающим танец ласточек в утреннем свете. Может быть, зрелость должна была совершить с ним превращение, не удавшееся со многими другими. Наставник спрашивал себя, из какого теста будет сделан Рамзес, став взрослым мужчиной, если огонь юности превратится в другой огонь, более спокойный, но столь же сильный.

Как же было не беспокоиться при таком обилии талантов? При дворе, как в любом слое общества, люди посредственные, чье положение было прочным, испытывали неприязнь, а то и ненависть к тем, выдающиеся ум и энергия которых делали очевидной их собственную ничтожность. Хотя выбор преемника, совершенный Сети, не оставлял сомнений, и хотя Рамзесу не приходилось беспокоиться из-за множества интриг, плетущихся людьми, стоящими у власти, все же ему, возможно, предстояло менее безоблачное будущее, чем можно было ожидать. Кое-кто уже мечтал удалить его от важных государственных обязанностей, и прежде всего — от его собственного брата. Что будет с ним, если его вышлют в дальний ном[1], привыкнет ли он к деревенской жизни, к монотонному течению времени?

Сари не решался поделиться своими сомнениями с сестрой своего ученика, опасаясь ее пристрастия к сплетням.

Что ж до того, чтобы открыться Сети — это было совершенно невозможно. Фараон — неутомимый работник — все силы направлял на управление страной, расцветавшей с каждым днем, казалось невероятным, чтобы он стал уделять внимание размышлениям какого-то наставника. Столкнувшись с такой сильной личностью, как Сети, Рамзес бы или взбунтовался, или был бы уничтожен. Определенно, традиция не была лишена смысла: отцы не созданы для воспитания своих детей.

Туйя же, Великая Супруга Фараона и мать Рамзеса, совсем по-другому относилась к нему. Сари, один из немногих, заметил, что ее явное предпочтение было на стороне младшего сына. Образованная, утонченная, она знала достоинства и недостатки каждого придворного. Как истинная государыня дарила она над всеми членами царской семьи, следя за строгим соблюдением этикета и пользуясь уважением как знати, так и народа.

Но Сари боялся Туйи: если бы он стал докучать ей своими нелепыми страхами, он потерял бы ее уважение. Царица не любила болтливых; необоснованное обвинение было для нее столь же серьезным, как клевета. Лучше уж было молчать, чем показаться пророком, изрекающим недобрые предсказания.

Подавляя отвращение, Сари отправился на конюшни; он боялся лягающихся лошадей, ненавидел общество конюхов, а еще больше — всадников, стремящихся к бессмысленным подвигам. Не обращая внимания на шутки, прозвучавшие при его появлении, наставник принялся искать своего ученика, но напрасно; уже два дня его никто не видел, и все лишь удивлялись, что его нет.