Сын Ра - [90]
В деле Маслича зафиксировано, что, являясь сиротой, в 12 лет он попал в интернат для малолетних преступников, где в течение ряда лет подвергался чудовищным издевательствам со стороны других подростков с трудной судьбой — пыткам, избиениям, изнасилованиям. Описание этих издевательств Масличем в ходе судебного допроса вызвало у многих присяжных заседателей слезы. Именно тогда закладывалась экзистенциальная сущность будущего убийцы-людоеда, поклявшегося на крови всей своей жизнью жестоко отомстить уголовному миру. Поэтому не случайно, что всеми жертвами Маслича были осужденные ИК и заключенные СИЗО. Изученные мной заключения судебно-медицинских заключений показали, что мы имеем дело скорее не с реальным людоедством, а с его искусной симуляцией: органы и части человеческих тел были лишь надкусаны Масличем. В этом, на мой взгляд, и состоит квинтэссенция «русского куража» — некая бравада, дескать, смотрите и удивляйтесь, какой я омерзительный и страшный тип! Судебно-следственная практика показывает, что многие преступления корыстно-насильственной направленности и преступления против личности, совершенные в России, содержат элементы этого «куража»: маниакального, абсурдного желания эпатировать общество, запомниться хотя бы в таком варианте.
Особый интерес для криминолога представляет открытое Ломброзо явление аналгезии — притупленной чувствительности преступников к боли. Это явление уже само по себе является абсолютно устойчивым симптомом многих форм психических расстройств, что также косвенно подтверждает наши данные о высоком проценте распространения психопатий среди осужденных. Работая помощником прокурора по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях, мне не раз доводилось убеждаться в истинности данного вывода. И речь идет не столько о проглоченных гвоздях и пуговицах, пришитых к телу, сколько о безразличном, поистине экзистенциальном отношении к своему здоровью и жизни.
В этой связи вспоминается случай массового «харакири» или «секуку» по-русски осужденных в одном из учреждений строгого режима Алтайского края. Из режимных соображений возникла необходимость перевода на тюремный режим вора в законе Пачуашвили по кличке «Пачуня». Естественно, перспектива оказаться в тюрьме европейской части России, где уголовный мир крайне негативно относится к сибирякам, его не устраивала, и он забросил в помещение ШИЗО-ПКТ директивное письмо («маляву») с приказом организовать осужденным в знак протеста против перевода вора в законе массовый суицидальный шантаж администрации ИК. Что и было сделано! Прибыв на место, я с ужасом увидел, как из камер в общий коридор алыми ручейками стекает кровь. Около 30 осужденных, находящихся в ШИЗО, с безразличными лицами обитателей китайских опиумных заведений сидели на полу камер с гвоздями в животах и вскрытыми венами на руках. Им была оказана срочная медицинская помощь с хирургическим вмешательством, причем без наркоза, во время которой осужденные не издали ни одного стона.
Вообще у русского человека весьма своеобразное отношение к тюрьме. Тюрьма в русском менталитете может быть чем угодно: «родным домом», «школой жизни», «обителью страдальцев» — только не средством исправления и наказания за совершенное преступление. Может быть, в этом виновата специфика отечественной пенитенциарной системы — осужденному некогда задуматься о содеянном, раскаяться. Человек вынужден с первых дней пребывания в колонии включаться в систему непривычных и очень сложных социальных отношений. В противном случае в национальной тюрьме не выжить и можно потерять всякое человеческое достоинство.
В этом убеждают многочисленные примеры из судебной и прокурорской практики. Экзистенциальная формула становления «настоящего мужчины» в России — «отслужил — отсидел» — по-прежнему жива в национальном менталитете. Правда, не совсем понятно, зачем, ради какой идеи «отсидел», но формула безотказно работает и все также завораживает сердца несовершеннолетних преступников воровской романтикой.
Так, достигшие совершеннолетия осужденные воспитательной колонии просят суд перевести их на взрослый общий режим, хотя есть возможность остаться в ВК до 21 года. При этом мотивация их более чем абсурдная, но вполне вписана в национальную концепцию поведения «настоящего мужчины». Осужденный объясняет это так: «Я не могу явиться в родной двор, в родной город, деревню из детской колонии. Это не престижно: все равно, что пришел из пионерлагеря». Ореол мученика и страдальца иногда достается дорогой ценой, попадая в исправительную колонию, воспитанник ВК часто становится жертвой насилия и глумления со стороны взрослых осужденных, пополняя ряды отверженных криминального мира — «петухов». Спустя 6–8 месяцев администрации воспитательных колоний получают слезливые письма от своих бывших подопечных с просьбой перевода их обратно в ВК, но обратной дороги нет.
На данное явление обращает внимание и известный криминолог А.И. Гуров, подчеркивая, что опасность здесь таится не столько в подражании несовершеннолетними, сколько в усвоении ими элементов уголовно-воровской субкультуры. В беседах с преступниками молодежного возраста выяснилось, что каждый из них знал символы татуировок, расшифровку аббревиатур, значение «звезд» и «перстней». Очевидно, не случайным является и то, что 70 % несовершеннолетних преступников, имеющих татуировки, поддерживали связь с ранее судимыми.
Уникальное исследование Воронина С.Э. и Токарева М.Н., посвященное криминалистической методике расследования преступлений, связанных с незаконной добычей биоресурсов в России.
В монографии исследуются актуальные проблемы современной криминалистики. Впервые на монографическом уровне предпринята попытка исследовать проблемы криминалистики с позиции новой частной криминалистической теории — криминалистической казуистики. Это позволило авторам не только достаточно полно раскрыть сущность и природу криминалистических ситуаций (казусов), но и провести их научно — обоснованную классификацию. Авторы, на основе метода ситуационного анализа, проводят научно-обоснованную классификацию следственных ситуаций (казусов), возникающие в ходе расследования финансирования терроризма. Монография предназначена для студентов и преподавателей высших учебных заведений юридического профиля.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.