Сын Ра - [61]
Артполк в городе Бийске
В мотострелковую дивизию города Бийска, расположенного южнее Барнаула в двух часах езды на автомобиле, мы поехали втроем: я, Саша Каширский и Женя Мякишев — все земляки с Алтая. По дороге Мякишев, очень экзальтированный и беспокойный юноша, клялся мне в вечной дружбе и преданности, повторяя, как бесконечную мантру: «Серега, мы тебя в войсках никому не дадим в обиду!» Я только улыбался в ответ, прекрасно помня о поведении «дорогих землячков» во время моей драки с Мезенцевым.
В Барнаул мы приехали 8 мая 1987 года — стоял теплый майский день накануне великого Праздника Победы, а до поезда в Бийск было еще целых 3 часа. Я решил заехать к дедушке и бабушке. Старики моему приезду обрадовались безумно — дед с гордостью и большим пиететом поглаживал мои сержантские погоны, с неподдельным интересом военного человека разглядывая мою новенькую, с иголочки, «парадку» (перед выпуском в учебке нам выдали абсолютно новую парадную форму, при этом старшина Уколов чуть не плакал, сокрушаясь и жалобно причитая, что ее все равно украдут у нас в войсках в первый же день — так оно, впрочем, и случилось). «Подходяще, Серега! Подходяще!» — повторял довольный дед, рассматривая мои армейские фотографии с учебки, которые я, на всякий случай, решил оставить у стариков в Барнауле (и очень правильно сделал, иначе бы их в войсках постигла печальная участь «парадки»). Бабушка рассказала мне последние новости семейной хроники — тетя Рита вышла замуж за очень талантливого художника и скульптора Василия Рублева, переехав жить к нему в казенную мастерскую на Сулему — «спальный» район города Барнаула. Двоюродный брат Женя конкретно «задружил» с девочкой из машиностроительного техникума Оксаной Тисленко и в свои неполные 18 лет уже всерьез подумывал о женитьбе. В общем, жизнь шла своим, привычным чередом, и никому не было дела до моих армейских переживаний, в которых оказались спрессованные Временем вся моя личная История и весь мой уникальный армейско — доармейский Опыт.
В Бийск мы приехали ранним утром 9 мая. Я раньше много раз бывал в этом старинном купеческом городке, кстати, очень похожем на Ишим. Наверное, они все похожи — эти сибирские купеческие города. Попав в войска, в контрасте с благородной учебкой, мне показалось, что я попал в какой-то невероятный, изрядно отдающий сюрреализмом, паноптикум человеческих характеров и типажей. Из персонажей третьего артиллерийского городка, дислоцированного недалеко от вокзала, прямо напротив знаменитого Бийского котельного завода (так называемое, производственное объединение «Сибэнергомаш»), можно было с успехом собрать местный, с алтайским колоритом, музей Кунсткамеры (причем, Питерский музей здесь просто «отдыхает»). А сцена нашего знакомства с обитателями местной казармы в первый же день прибытия в бийский артполк очень напоминает известную сцену в тюремной камере из советского комедийного боевика «Джентльмены удачи», только с неповторимым кавказским акцентом.
Все происходящее вокруг смахивало на какой — то невероятный, просто немыслимый театр абсурда. Мы идем с Каширским и Мякишевым, как зомби, втянув головы в плечи, между рядами «одноэтажных» панцирных кроватей, на которых сидят обезьяны, самые настоящие человекообразные обезьяны, типа горилл или орангутангов — изрядно заросшие шерстью спереди и сзади, издающие какой — то жуткий обезьяний рык вместо членораздельной человеческой речи. Один из них, по — видимому, чеченец, с хрустом почесал грудь, с интересом разглядывая выпавший оттуда большой клок шерсти и пытаясь отыскать в нем заблудившихся мандавошек, громко, но лениво прорычал нам вслед: «Э, сэржант, скоро вэшаться будэш, ищи веревка! Ты еще не понял, куда попал, уебище?» Это он зря так говорит, совершенно зря — я уже все очень хорошо понял; причем, понял с первой же минуты пребывания в этом «изумительном» месте.
На «тумбочке», прямо по курсу, стоит двухметровый русский верзила, своей богатырской комплекцией очень похожий на сержанта Мержинского («Кличко») — дневальный по дивизиону, к которому внезапно подскочил проходивший мимо с полотенцем таджик, ростом и внешностью похожий на известного голливудского актера Дэни Де Вито, и нанес точный удар верзиле прямо в солнечное сплетение. Тот только громко хрюкнул и безвольно осел на тумбочке, при этом не сказав ни слова, хотя на поясе угрожающе висел штык — нож. Вечером верзила сдал наряд и, сидя на кровати, прямо напротив моей койки, тихо и устало произнес, как — будто в пустоту: «Завтра — «дембель»!» Все, приехали! Жуткая «картина маслом» была закончена — Творцом ли, Дьяволом — не знаю, но все же полностью закончена и выставлена на всеобщее обозрение! Я был окончательно сражен этой новой для меня, страшной, просто абсурдной реальностью.
А на завтра предстояло еще более интересное, очень познавательное знакомство с нашим непосредственным начальством — людьми не менее экзотическими, чем дикие обитатели казармы. Утром меня вызвали на рандеву в штаб полка, где начальником штаба полка майором Скоробогатовым я был торжественно представлен своему новому командиру дивизиона майору Бухтееву. Надо сразу уточнить, что дивизион — это «звучит слишком гордо» для такого «потешного» войска, каким являлся бийский «кадрированный» артполк. «Кадрированный» — это значит полк, который разворачивается до размера обычного воинского подразделения только в условиях военного времени. В мирное же время на одного целого офицера приходится половинка солдата. Особенно забавно видеть, как выглядит тревога в «кадрированных» частях: бегут заполошные офицеры (в Бийске их почему-то солдаты называли «шакалами»), держа в руках огромные чемоданы с документацией на резервистов; вся эта команда военных клоунов выстраивается на плацу, причем на двух офицеров полка с чемоданами приходится один калека — солдат, настоящий «слуга двух господ».
Уникальное исследование Воронина С.Э. и Токарева М.Н., посвященное криминалистической методике расследования преступлений, связанных с незаконной добычей биоресурсов в России.
В монографии исследуются актуальные проблемы современной криминалистики. Впервые на монографическом уровне предпринята попытка исследовать проблемы криминалистики с позиции новой частной криминалистической теории — криминалистической казуистики. Это позволило авторам не только достаточно полно раскрыть сущность и природу криминалистических ситуаций (казусов), но и провести их научно — обоснованную классификацию. Авторы, на основе метода ситуационного анализа, проводят научно-обоснованную классификацию следственных ситуаций (казусов), возникающие в ходе расследования финансирования терроризма. Монография предназначена для студентов и преподавателей высших учебных заведений юридического профиля.
Повесть Ярослава Глущенкова, опубликованная в литературном журнале Вещь, Пермь, 2.10.14.http://www.senator-perm.ru/wp-content/uploads/vesh/Vesch_10.pdf.
Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.
К концу XV века западные авторы посвятили Русскому государству полтора десятка сочинений. По меркам того времени, немало, но сведения в них содержались скудные и зачастую вымышленные. Именно тогда возникли «черные мифы» о России: о беспросветном пьянстве, лени и варварстве.Какие еще мифы придумали иностранцы о Русском государстве периода правления Ивана III Васильевича и Василия III? Где авторы в своих творениях допустили случайные ошибки, а где сознательную ложь? Вся «правда» о нашей стране второй половины XV века.