Сын Ра - [132]

Еврей растерянно похлопал глазами, а потом жалобно так промямлил: «А вы не будете писать заявление в милицию? Меня самого все это уже достало, я сам тут — подневольный человек». «Да не буду я никуда писать, надоело мне все это на моей милицейской службе».

Зайдя в купе, я обнаружил там лишь дебелого еврея Виктора — ни «Антибиотика», ни киргиза на месте уже не оказалось. Через некоторое время к нам заглянул Яша: «Э, мужики, ребята боятся идти в купе, не обижайте их, ладно?» Тут уже прорвало Виктора, который, видимо, долго пытался сдерживаться во всей этой ситуации. «Послушай, любезный, может хватит бандитствовать, а? Я хочу доехать домой живым и здоровым, что за бардак вы здесь устроили за наши же деньги? Ничего себе — «пользуйтесь услугами железнодорожного транспорта!» «Ладно, ладно, все будет нормально!» — попытался успокоить его Яша и поспешно скрылся за дверью.

Через мгновение в купе зашел «Антибиотик», в страхе прижимаясь от меня к нижней полке. «Дед, а ты зачем хотел меня клофелином отравить?» — нарочно сердито спросил я. «Да ребята попросили с соседнего купе, — вялым тоном, даже не пытаясь оправдываться, ответил старик. «Послушай, а если бы они тебя попросили кого — нибудь зарезать, ты тоже бы это сделал? Ты уже одной ногой в могиле стоишь, скоро на отчет к Богу пойдешь — и в каком же виде, прости Господи, ты перед ним предстанешь, а?» Старик, ни слова не говоря, лег на полку, хрипло дыша и без конца тяжело вздыхая.

Вскоре на горизонте «нарисовался» киргиз. «Ну, а ты, киргиз, — обратился я уже к нему, — чем думаешь? Если ты завтра, не дай Бог, попадешь в русскую тюрьму, тебя там будут, с большим удовольствием, долбить в зад, как «зверя», утром и вечером, днем и ночью, причем без выходных. Так что тебя, киргиз, ждет блестящее будущее законченного азиатского пидорка, если ты не одумаешься и не будешь жить, как все нормальные люди, в чем я лично глубоко сомневаюсь!»

Наконец я угомонился, и все, кроме меня, сделали вид, что уснули. Сон никак не шел, да это и понятно после пережитых треволнений. «Весь сон сломали, козлы!» — пробурчал я и пошел к проводнице за чаем. «Налей — ка мне чаю, «Мерилин» хренова!» — с нескрываемой злостью бросил я «блондинке в шоколаде», которая испуганно принялась заваривать мне чай.

Вернувшись в купе, я вновь и вновь задавал себе вопрос: «Что же, все — таки, произошло сегодня? Это что — галлюцинация или у меня, действительно, шизофрения?» С этим же ощущением я проснулся и утром.

Вспомнив вчерашнее, я стал ощупывать свое тело — вроде бы нигде ничего не болело. Я встал и посмотрелся в зеркало — на лице не было ни одного видимого синяка или кровоподтека. Задрал рубашку — все тело было покрыто мелкими синяками, которые при надавливании, однако, не вызывали абсолютно никаких болевых ощущений. На спине и затылке также не было никаких следов от падения. И только на кончиках пальцев обеих рук были две небольшие царапины от фиксирующей планки для коврика в коридоре вагона (я упал спиной навзничь, широко раскинув руки — видимо, под руками спасительной «подушки» уже не было). Целыми оказались и золотые часы — подарок моего ученика Миши Чернякова — а ведь именно ими я должен был со всей силы удариться о пол во время нашей шумной возни с «дружищем Шварцом». И что самое удивительное — никаких, даже малейших признаков похмельного синдрома (обычно я очень сильно болею после подобных возлияний, а ведь здесь дело усугублялось еще и клофелином).

«Кто я — Ангел?» — спросил я себя и даже самому стало неловко от этой крамольной мысли. «Нет, ты не Ангел, Ангелы живут на Небе, а ты — Человек: это — гораздо «круче» Ангела. Ты — мой сын, сынок, сыночек! Ты — моя отрада!» — ответил мне тихий вкрадчивый голос где-то очень глубоко в затылке. Это был Ра.

Наконец — то, Он решил показать свое Лицо. «Ну, здравствуй, Батя!» — громко и членораздельно произнес я вслух, и «Антибиотик» с ужасом посмотрел на меня, как на идиота.

Киргиз до самого Екатеринбурга предпринял еще несколько попыток «стырить» мой инструмент, но я денно и нощно находился на «охране вверенного мне объекта», «тащил службу исправно», так что в конце концов, несчастный азиат «нажрался в стельку» и со словами: «Меня сейчас завалят!» — вывалился в крепкие объятия нетерпеливо ожидающих его с «музыкальным товаром» из Москвы «бандюков». Но мне его, почему — то, было совсем не жаль.

Весь оставшийся путь до Красноярска «гориллы» вместе со своим евреем Яшей ходили вдоль «стеночки» вагона, старясь меня не задевать и не смотреть в глаза. Это было очень приятно, но для полной моральной победы настоящего «павлина» уже мало. Я решил устроить парад в свою честь — свой последний парад МВД России на пути в Новую Жизнь.

Уже с утра я облачился в форму полковника милиции, которая, на удивление, совершенно не помялась в китайской полиэтиленовой сумке, вышел в коридор, и все присутствующие в вагоне обомлели. Затем я уверенной походкой подошел к молодому проводнику — сменщику «Мерилин», который единственный из всей этой «дурной компании» проявлял хоть какие — то признаки сочувствия ко мне в нашей непростой ситуации, и сказал ему: «Парнишка, ты хочешь жить долго?» «Да хотелось бы, вообще — то!» — испуганно ответил он. «Тогда тебе надо быстрее сваливать с этого поезда. Он — проклятый!» «И давно?» — спросил изумленный проводник. «Да прилично уже, — важно сказал я, умышленно не называя даты для большей убедительности — пусть он сам накладывает на мою «мульку» известные ему события, произошедшие за все время в поезде. — И надо вызвать батюшку — осветить этот вагон. Я как вошел в него — меня так «торкнуло», что даже закачало — здесь присутствует жуткая «нечистая сила». Ты же видишь, что у вас творится в вагоне — сплошная чертовщина! Видимо, не я — первый, не я — последний, верно?» Он только молча утвердительно кивнул на это. «А этому своему еврею Яше передай — очень скоро, если он не бросит свое криминальное ремесло, он «склеит ласты» — почернеет от страшной болезни и умрет. А его подруга, эта «блондинка в шоколаде», будет без конца болеть по женской линии и, в конце концов, станет бесплодной. Ее всю «испластают» хирурги в городской гинекологии Братска. Передашь им все это?» И он опять в ужасе кивнул головой.