Сын Ра - [121]

Мне стало, как-то, грустно от столь обидных и, думаю, на тот момент абсолютно незаслуженных слов. Понятно, что это — слова безгранично любящего отца, всерьез озабоченного счастьем своей взрослой дочери; но неужели в глазах столь уважаемого мною профессора Аббасова я выгляжу такой неблагодарной и вероломной скотиной, которой, лишний раз, следует напомнить об элементарных правилах приличия?

Алтайское представительство при Правительстве России занимает в Москве очень даже не «хилое» место. Каким-то непостижимым образом властям Алтайского края удалось в «лихие» 90-е годы выбить для себя дом — усадьбу знаменитого уральского промышленника Демидова фактически в центре столицы — в Большом Толмачевском переулке, совсем недалеко от Третьяковской галереи. Сколько же раз, читатель, я проходил мимо Третьяковки и даже не мог себе представить, что там находится поистине бесценное Вселенское Сокровище, которое полностью перевернет всю мою дальнейшую Жизнь. Но это еще будет не скоро, только через полгода, а пока же… пока, сделав накануне вечером звонок Николаю Борисовичу Фарисенко, в предвкушении почти новогоднего Чуда, я шел на встречу с «человеком власти»; к тому же, земляку, который, по моему тогдашнему разумению, «может и даже обязан решить мою музыкальную Судьбу на ближайшие годы».

Я позвонил в звонок, прикрепленный к массивному дубовому забору, неприступным редутом окружающим усадьбу Демидова. Мне открыл какой-то заспанный хрен лет 45 в армейском камуфляже — по-видимому, охранник Алтайского представительства. Я тут же предъявил ему удостоверение полковника милиции и меня без лишних вопросов пропустили внутрь. Я прошел в дом Демидова, который сразу же, почему-то, мне напомнил наш фамильный дом в Орехово — Зуево, принадлежащий, когда-то, моему прадеду Михаилу Егоровичу Воронину — главному бухгалтеру знаменитого русского промышленника и мецената Саввы Тимофеевича Морозова. Этот дом был похож скорее по ощущениям, читатель, чем визуально — эти до боли родные запахи, эта освежающая прохлада даже в самый жуткий летний зной и эта удивительная атмосфера легкой, такой приятной и такой радостно — щемящей ностальгии по безвозвратно ушедшему времени.

Николай Борисович Фарисенко, когда я вошел, сидел за широким старинным столом то ли из дуба, то ли из карельской березы (я не очень-то в этом разбираюсь, но стол показался мне тогда очень красивым) в глубине просторного зала площадью примерно около 40 квадратных метров. И еще мне отчетливо врезалась в память одна деталь — на этом эксклюзивном столе стояли настольные механические часы «Маяк» в хрустальном обрамлении. Точно такие же часы, читатель, подарили в 60-х годах прошлого столетия моему ныне покойному деду Василию Федоровичу Соколову на его 50-летний юбилей.

С радушной улыбкой Фарисенко встал из-за стола и пошел мне на — встречу, довольно смешно при этом заранее выставив свою сухую миниатюрную ручку для рукопожатия. Это был не высокий человек лет 50, чем-то похожий на нашего действующего Президента России Владимира Владимировича Путина, в движениях и осанке которого, безусловно, чувствовалась военная выправка. И, действительно, как мне стало потом известно, Николай Борисович, сам родом из села Рассказиха Алтайского края, в свое время окончил довольно престижное Новосибирское училище внутренних войск, дослужился в армии аж до полковника внутренней службы, приняв при этом активное участие в боевых действиях во многих «горячих» точках России и СНГ.

«Сергей Эдуардович, а я вас с утра уже жду! — с несколько деланной радостью, как мне показалось тогда, воскликнул Николай Борисович. — Вы представляете, какое странное совпадение — незадолго до моей военной отставки я работал на вашей же должности ведущего научного сотрудника и именно во втором центре ОРД ОВД ВНИИ МВД России. Между прочим, там я и защитил свою кандидатскую диссертацию по военной психологии! Удивительно, не правда ли?» Да, это было, на самом деле, очень странно и удивительно — надо признать, я был просто ошарашен, читатель, подобным совпадением! И вообще, на мой взгляд, такие знаменательные совпадения не так уж и часто встречаются в нашей жизни, и, вряд ли, являются случайными!

«Вы мне сказали по телефону, что написали какую — то рок-оперу «Спецназ»? Можете мне ее показать сейчас?» — с несколько заискивающей улыбкой попросил Фарисенко. «Безусловно, Николай Борисович, для этого, собственно, я и пришел!» — сказал я и полез в портфель за диском. «Николай Борисович, но сразу же хочу предупредить вас о, прямо скажем, не очень высоком качестве видеоряда и звука, поскольку все записывалось мною в кустарных условиях в офицерской гостинице МВД Дальневосточного юридического института МВД РФ, причем на довольно плохоньком компьютере. Но, на мой взгляд, Николай Борисович, в этой музыкальной работе ценна сама идея — ведь в основу рок — оперы «Спецназ: история моего современника» положена подлинная история моего одного очень хорошего знакомого — алтайского офицера спецназа ГРУ, который в настоящее время принял буддизм и живет в монастыре на Тибете». При этих словах по лицу Фарисенко пробежала легкая тень недовольства — пробежала, надо заметить, довольно стремительно, так как он попытался усилием воли скрыть ее от меня (ведь, все — таки, он — военный психолог, куда ж деваться?), и, тем не менее, все это лицедейство не прошло для меня не замеченным.