Сын Ра - [118]

«Дело в том, друзья, — интригующим полушепотом начал я свой замечательный рассказ, — что в июле 1999 года в Хабаровске мне попалась весьма занимательная книжка Дмитрия и Надежды Зимы «Расшифрованный Нострадамус». В этой, в своем роде уникальной, книге содержалась их подробная расшифровка наиболее известных катренов Мишеля Нострадамуса, в которых были сокрыты данные о будущем Мессии, ожидаемом человечеством вот уже более 2 тысяч лет. Так вот, господа, в одном из этих катренов я с большим удивлением узнал себя!» — эту последнюю фразу я произнес очень торжественно, уже стоя с фужером вина в руке и победно глядя на своих сраженных наповал собеседников. Фаина Георгиевна и ребята с нескрываемым ужасом смотрели на меня. Я остался весьма довольным произведенным эффектом.

«Ну, а дальше пошло-поехало! — продолжал добивать их я. — В 2006 году мне попалась на глаза «Потерянная книга» Мишеля Нострадамуса, также содержащая акварели пророческого содержания. Эту книгу обнаружили случайно в 1888 году в библиотеке Ватикана и до сих пор над ее расшифровкой бьются лучшие научно-исследовательские институты Европы и США. Так вот: на одной из акварели были изображены моя обритая наголо физиономия и наиболее драматичный за последние годы эпизод из жизни моей семьи. Все дело в том, что в 2005 году в Барнауле тяжело заболела моя теща — на фоне диабетической стопы началась гангрена. Врачи вынесли ей страшный, просто чудовищный приговор — ампутация левой ноги до самого колена. Вся родня, естественно, бросилась искать чудо — врачей и больницы, в которых можно было бы избежать подобной операции. Здесь, как всегда это бывает в таких случаях, в Интернете нарисовалась эта толстомордая, сытая харя московского хирурга-мошенника, который за полтора миллиона рублей был готов взяться за спасение уже фактически некрозной ноги. Но деваться было некуда — мы с женой решили взять кредит в банке под просто умопомрачительный процент. И вот здесь внутренний голос мне сказал: «Открой акварель под номером 4».

Объясню: дело в том, что я уже давно все акварели из «Потерянной книги» скачал на свой компьютер, тщательно их пронумеровал и выложил на «рабочий стол». Открываю указанный рисунок и с удивлением вижу — мужик с лицом человека, «похожего на Генерального прокурора», с серпом в правой руке, а внизу акварели — протез левой ноги, причем слепленный один — в - один с моей ноги. Суду, как говорится, все было ясно: Судьба моей несчастной тещи уже давно фатально предрешена на Небесах! Я показал эту акварель родным, она повергла их в шок, и на семейном совете мы единогласно решили отказаться от абсолютно авантюрной в подобной ситуации поездки в Москву. Тем более, вскоре нам стало известно, что этого московского врача-мошенника арестовали за какую-то очередную медицинскую аферу.

Кстати, спустя некоторое время моей теще в Барнауле изготовили именно такой протез, какой и был изображен на акварели Мишеля! Так что, ребятки, сами делайте вывод: кто я такой и зачем приехал в Москву! Похоже, в моей жизни есть весьма и весьма высокий Покровитель на Небесах!»

После моего столь откровенного и шокирующего признания беседа у нас как-то уже совсем не заладилась. Наша только что веселая и внешне даже дружная компания рассыпалась буквально на глазах. Мне же это очень напомнило известную сцену из «Золотого теленка», когда Остап Бендер шокировал своих новых друзей — студентов в поезде откровенным признанием, что он, дескать, и является самым настоящим миллионером. В общем, я, как всегда, все испортил своим идиотизмом! Леша и Денис вдруг резко засобирались домой — в гостиницу Академии ФСБ. Старушка Кацнельбоген, как мне показалось, очень обиженная моим «поведением, недостойным российского офицера», как черепаха Тортилла, тихо уползла в свою нору, сердито бормоча себе что-то под нос. Пограничники тоже вскоре довольно сухо попрощались со мной и ушли, и вот я уже совсем один — в этой новой, но пока еще совершенно чуждой для меня обители.

Проснулся я рано утром от настойчивого звонка в дверь. Я открыл дверь — на пороге стояла Фаина Георгиевна. «Сергей, я пришла, чтобы заняться вместе с тобой благоустройством твоего жилья! Чтобы тебе было комфортно и уютно здесь жить!» — пафосно заявила она, и я понял, что старушку Кацнельбоген с раннего утра охватил трудовой энтузиазм. Заниматься с похмелья любым видом трудовой деятельности мне совсем не хотелось, поэтому, сославшись на деловую встречу в городе, я поспешно ретировался из дома. Понятно, что никакой встречи не было и в помине, поэтому, не долго думая, я направился в винный погребок на Плющихе.

В магазине я вновь увидел симпатичную девушку Наташу (во всяком случае, так было написано на бирке, красующейся на ее груди), которая при моем появлении как-то смешалась и явно занервничала. Я не придал этому факту значения и обстоятельно, с чувством, с толком, с расстановкой занялся выбором спиртного. После вчерашнего сабантуя водки мне, понятно, совсем не хотелось, и я решил ограничиться «легкой полевой артиллерией». Взгляд упал на бутылку красного вина «Лидия». «Наташа, я беру «Лидию» только потому, что так зовут мою маму!» — объяснил я ей свой «сакральный» выбор, но девушку, видимо, эти мои пространные объяснения не особо впечатлили, так как она посмотрела на меня, как на полного идиота.