Сын Ра - [115]

Я раскрою вам «страшную» тайну — одним из побудительных мотивов столь поспешного бегства в Москву стало приглашение моего друга детства Сережи Старикова, который на тот момент уже стал директором продюсерского центра «Амальгама» при киностудии «Мосфильм» — да и вообще, слыл в Москве достаточно богатым человеком, весьма склонным, что сегодня встречается крайне редко, к филантропии и меценатству. Сережа, на мой взгляд, несколько необдуманно и поспешно, при нашей последней встрече в столице летом 2007 года, очень так пафосно, пообещал мне спродюсировать всю мою музыку, написанную за долгие годы скитаний по городам и весям нашей необъятной Родины — в том числе, используя его многочисленные связи в «киношном» мире. Господа, я был бы вовсе не авантюрным Близнецом, если бы вдруг, по какому-то неведомому доселе душевному капризу, проигнорировал столь заманчивое предложение! И я, конечно же, клюнул с большой радостью на эту Сережкину удочку, «аки голодный карась»!

Путешествие до Москвы на этот раз прошло в необычно спокойном и потому совершенно непривычном для меня формате, в теплой компании с молодой супружеской четой из Рязани. Даже уже здесь, в этом видавшем виды вагоне-купе, я, таки, успел распушить свой «павлиний хвост» — громко похвастать перед этими славными ребятами своим музыкальным дарованием, с безграничной гордостью подлинного мэтра дав послушать им на плеере наш последний альбом с Жекой Лобановым «Мелодикус». Музыка, как и следовало ожидать, вызвала у них самый настоящий восторг и шквал эмоций, а уж как мне приятно было — тут и говорить нечего!

Мы прибыли на Казанский вокзал примерно около 7 часов утра. В Москве тогда стояло замечательное апрельское утро; ласково светило солнышко, деревья уже вовсю распустились той удивительно нежной и трогательной зеленью, которая бывает только ранней весной, и это было особенно отрадно для меня — ведь я уезжал еще из заснеженного Хабаровска, «по уши» утопающего в грязных весенних сугробах. Меня радостно встречали на платформе два моих адъюнкта из Хабаровского пограничного института ФСБ России Денис и Алексей, находящиеся в это время в научной командировке в Москве и потому ожидающие меня с особенным ученическим нетерпением; а вскоре к вагону подтянулся, очевидно, невыспавшийся, а потому с явно недовольной миной и сам Сережа Стариков. Это уже потом я только узнаю, что Сережа, имея замашки самого настоящего московского олигарха, обычно встает не раньше 12 часов пополудни.

Сообща мы погрузили музыкальный инструмент, а также мою скромную офицерскую поклажу в Сережин джип; ребята — пограничники сердечно попрощались со мной, предварительно взяв адрес моей будущей съемной квартиры в Москве, а мы с Сережей отправились в Арбатбизнесцентр, где у него находилась и, по сей день, находится студия звукозаписи, а также офис принадлежащей ему компании. Дальше же нам предстояло самое трудное — тяжелые, изнурительные переговоры (наподобие нынешних переговоров Газпрома России и Нафтогаза Украины) с хозяйкой съемной квартиры Фаиной Георгиевной (кстати, полная тезка известной актрисы Раневской и очень-очень на нее похожая) Кацнельбоген.

Молодой, подающий надежды риэлтор Паша, 27-летний паренек из Тулы, которого мы прихватили с Сережей по дороге к Фаине Георгиевне, сидя в машине, без конца нахваливал предлагаемую мне съемную квартиру и, полушутя — полусерьезно, жаловался мне, что, дескать, благодаря хитрости и изворотливости ума великого московского бизнесмена Старикова, он практически остался без причитающейся ему «маржи». Я молча, с досадой, слушал его, ровным счетом ничего не понимая в его риэлторских изысках — в моей душе вдруг возникло и с неимоверной силой разрасталось смутное сомнение — да нет, читатель, скорее даже физиологическое ощущение полной абсурдности этого моего приезда в Москву! «Я же здесь совершенно никому не нужен!» — настойчиво стучала в голове пугающая своей откровенностью мысль, которую я пытался старательно отгонять во время почти всей дороги в Москву. — И зачем я не послушался папу?»

Фаина Георгиевна Кацнельбоген была и, надеюсь, до сих пор все также остается очень своеобразной и весьма харизматичной личностью, достойной нашего внимания и пера. По образованию педагог, она долгое время преподавала математику в одной из ничем не примечательных московских школ и не помышляла бы о большем, но…. однажды Судьба явно оказалась к ней благосклонной, когда в один из счастливых дней на молодежной вечеринке великодушно позволила ей познакомиться, а после и успешно выйти замуж за некоего Олега Рудольфовича Кацнельбогена — блестящего офицера-вычислителя ракетных войск, а в будущем член — корреспондента Российской Академии наук, щедро положившего свою бесценную еврейскую жизнь на алтарь военной науки и военно-промышленного комплекса СССР. В 65 лет наша прекрасная Фаина, вдруг совершенно неожиданно, как это всегда бывает в жизни, осталась вдовой, унаследовав от своего титулованного муженька две квартиры практически в самом центре Москвы. А вот эти самые квартирки, безусловно, заслуживают нашего отдельного и весьма деликатного разговора.