Сын пламени - [27]

 Вождь лишь усмехнулся ему в ответ и перевел внимательный взгляд на шамана.

 - Что это с ним приключилось? – Удно ткнул приятеля в плечо, отчего невысокий и стройный Ламра еле удержался на ногах. – С чего он в пляс-то пустился?

 - А я почем знаю? Стоял, стоял да вдруг как пошел по кругу… Я только и успевал, что головой крутить. Потом дай, думаю, послушаю, чего он там себе бормочет. А он, каналья, на своем балакает! Ни слова не понял, пока он тут вытанцовывал. – Ламра бросил недовольный взгляд на Калче, который не обратил ни малейшего внимания даже на появление Рагхана. – Да оставь ты его, вождь, не достучишься до этого безумца! Пока сам не захочет, не остановится, было уже такое!

 - Что значит, было такое? – нахмурился Рагхан, становясь напротив Ламры.

 - Да никак не далее, чем прошлым вечером! Выкарабкался наш кхайх из своей хибарки – на луну поглядеть. Ну, я его и приметил ненароком, подкрался со спины. Так, из чистого любопытства! А он вдруг как обернется – резко так – да как начнет кружиться… Честное слово, у меня голова кругом пошла. Сколько ни звал, ни кричал, ни ругался на чем свет стоит – все без толку. Только рукой махнул и уходить собрался, смотрю: встал и смотрит так не по-доброму. И моргает часто-часто. А губы шевелятся, да только ни слова не слышно. Ни слова – да меня все равно озноб лютый пробрал до самых костей. Думаю, все – конец мой пришел! А он…

 - Я ж говорил тебе, вождь! – взволнованно воскликнул Удно. – Как пить дать – проклятие насылал! Вот…

 - Да погоди ты, дурень, я ж не закончил еще! – перебил Ламра, в то время как Рагхан одарил «дурня» холодным взглядом.

 - Забудь о проклятиях, Удно. Дай дослушать до конца.

 - Значит, так, - продолжил Ламра, приосанившись. – Схватил шаман меня за руку, крепко та, словно клешнями. Ближе подошел и говорит шепотом, как будто тайну какую выдает: они здесь. Вождя береги, говорит. Ну, а я что мог ответить? Кивнул – и дело с концом. Шаман довольный ушел и снова в лачуге спрятался.

 Рагхан фыркнул.

 - А кто эти они, ты не понял?

 - Неа. Думаешь, стал бы он мне суть дела разъяснять, если б я спросил? Как бы ни так!

 - А вдруг стал бы? – вмешался обиженный на друга Удно. – Надо было проверить!

 - Ой, да ничего бы он не ответил.

 - А может…

 - Воин прав: не ответил бы, - проскрипел кто-то за спиной у Рагхана, и друзья резко развернулись к шаману. – Ничего ему не сказал бы. И тебе б, юноша, не сказал. А ему – скажу.

 Кривой палец гашха, слегка подрагивая, указывал на вождя.

 - Ну, так говори, кхайх, - тут же отозвался Рагхан, делая шаг навстречу золотокожему.

 Калче сухо рассмеялся, отчего его глаза превратились в две длинные щелки.

 Он вертел в пальцах правой руки самый большой – черный талисман.

 - На твоем месте я был бы осторожнее, вождь людей. Во всем. Есть где-то рядом двое подобных мне. Одного из них бойся – он злобен и силен. А второго… Вторую бойся и того сильней. Она не успокоится, пока не перережет тебе горло.

 Потирая подбородок, Рагхан обошел Калче, пристально вглядываясь в каждое перышко его нелепого одеяния.

 - Подобные тебе, говоришь? – усмехнулся он. – Не беспокойся о тех, кто предал твою Мать-Волчицу, гашха. Мы хорошо научились справляться со злыми волчатами.

 Ему тут же пришлось пожалеть о своих небрежных словах: со стороны Калче до него донеслась настолько мощная волна энергии, что внезапно подкосились колени, а кожа будто загорелась. Видя его замешательство, шаман удовлетворенно осклабился.

 - Не вздумай и впредь недооценивать гашха, великий вождь.

 Сказав так, Калче скрылся, ловко проскользнув между Ламрой и Удно. Последние двое вопросительно посмотрели на Рагхана, но тот лишь отвернулся от них: не хотел видеть эти преданные и обеспокоенные лица. Потому что…

 Потому что уже спускалась на Балгуш ночь… Время крови и жертв.

 Ну что, Као, посмотрим, кто я? Смогу ли сбросить маску и самому себе в лицо выкрикнуть: я – монстр? Хватит ли смелости, хватит ли сил?

 Посмотрим, Као?

 Посмотрим, Хозяин?

 Посмотрим…

 Заламывая руки и глотая слезы, она металась по темной комнате, которую не согревал теперь ни один огонек: она сама затушила факелы и огонь в камине. Потому что не могла выносить этого света, что резал глаза. Этого ненастоящего, фальшивого света.

 - Все ложь, ложь, - словно в забытьи шептали ее губы. – Какой здесь может быть свет? – Разогнавшись, пленница навалилась на дверь всем своим весом и принялась стучать по ней кулаками, биться лицом, не обращая внимания на боль. – Вы не знаете света! Никто из вас не знает. Подождите, подождите… Вот скоро он придет ко мне… И тогда вы увидите, что такое истинный свет! Увидите, увидите! А пока… отойдите от меня дети тьмы! Прочь от меня, прочь, прочь!

 Немного успокоившись, Тайша тихонько заскулила и забилась в дальний угол своей темницы, содрогаясь от рыданий.

 - Где же ты, мой мальчик? Где ты? – причитала она.

 А потом пугалась своих же желаний, вскакивала на ноги и била себя по лицу.

 - Нет! Нет, не приходи сюда, мой дорогой! Не приходи, беги отсюда, беги скорее! Спрячься от этих людей и от того, кто правит ими – кого ты, возможно, считаешь братом, кого так любишь… Он заманивает тебя в ловушку. Беги от него! Беги от тени, что стоит у него за спиной… Оставь меня здесь. Прошу тебя: оставь меня умирать во мраке…