Сын Красного корсара - [65]

— Оставьте это для меня, — попросил фламандец. — Я же силен, как бык.

— И в самом деле: у вас крепкие плечи, много мяса и много костей, — ответил гасконец.

Фламандец, увидев висящую на стене деревянную колотушку, несомненно, служившую поварам для отбивания кусков мяса, схватил ее и с такой силой ударил по переплетам окна, что оно с дьявольским грохотом вывалилось на улицу.

Сразу же послышались пять или шесть голосов.

— Ого!.. Вы что, людей там убиваете?

— Что происходит сегодня вечером в этой таверне?

— Может, началась революция?

Гасконец проворно запрыгнул на подоконник и выскочил на улицу, попав точно в середину группы гуляющих полуночников.

— Кто вы? — хором закричали они.

— Спасайтесь! — заорал гасконец. — Из клетки выскочил ягуар и сожрал хозяина!

Услышав это, гуляющие пустились наутек и с молниеносной быстротой скрылись в улочках города.

— Гениальный человек, — сказал фламандец, в свою очередь оказавшийся на улице. — Кто решится войти внутрь, зная, что там свирепствует ягуар? А!.. Блестящая находка!

Последним выпрыгнул баск.

— Оставьте ягуаров и кугуаров, шевелите ногами, — сказал он. — Может, вы хотите, чтобы вас забрал дозор?

— Попутного ветра! — закричал гасконец, вытягивая свои длиннющие и худющие ноги. — Заставим дозор побегать. Сеньор фламандец, смотрите: гасконцы и баски проворны, как олени.

— Знаю, — ответил бородач, разгоняясь.

Так они и бежали втроем вдоль ручейка, казалось, перерезавшего пополам Пуэбло-Вьехо.

Они пробежали двести или триста шагов и свернули в поперечную улицу, заполненную прохожими.

Как только беглецы появились на этой улице, эти прохожие подняли крик.

— Вот эти воры!..

— Стой!.. Стой!..

— Зовите дозор!

— Проклятый хозяин! — крикнул гасконец, обнажая свою драгинассу. — Он все время путается под ногами!.. Сейчас я его зарежу, как петуха!..

— Проложите лучше проход! — крикнул фламандец, оставшийся безоружным.

Гасконец врезался в группу прохожих, нанося налево и направо удары плашмя, а в это время Мендоса покалывал кончиком своей шпаги самых близких к нему горожан и кричал:

— Место!.. Место!.. За нами гонится взбесившийся ягуар!

И здесь эти слова вызвали всеобщее бегство. Только трактирщик, знавший, что в его заведении нет никаких диких зверей, отпрыгнул в сторону, продолжая кричать:

— Помогите!.. Воры!.. Сюда, дозор!

Гасконец и оба его приятеля пустились наутек, а из недалекой таверны выбежали двое стражников с алебардами и двое — с аркебузами; на них были стальные кирасы и шлемы.

— Убейте их! — орал трактирщик. — Это флибустьеры!

Большего и не надо было стражникам, чтобы на ногах у них выросли крылья. Флибустьеров так сильно боялись, что выпускать их безнаказанными не следовало, а поэтому четверо бравых солдат пустились в погоню за беглецами, крича, в свою очередь:

— Стой!.. Стой!.. Флибустьеры!.. К оружию!.. К оружию!..

— Гром и молния! — выругался гасконец. — Вот мы и вляпались!.. Ходу, Мендоса!.. Ходу, фламандец!..

— У меня не такие ноги, как у басков и гасконцев! — пробормотал бородач, пыхтевший, как кузнечные меха. — Из фламандца не сделаешь гончую!

Так или иначе, ругаясь и тяжело дыша, но он держался за ловкими сынами Бискайского залива, которые мчались, словно зайцы, преследуемые легавыми.

Однако эта вторая гонка длилась недолго, потому что гасконец, опередивший всех, внезапно остановился, отпрыгнув даже на три-четыре шага назад.

— Что там такое? — спросил Мендоса, подбежавший следом.

— Тупик!

— И нет никакой щели?

— Нет, приятель.

— Давайте перелезем через дом, закрывающий проход!.. Для гасконцев нет ничего невозможного.

— Нет, я не кошка.

— Тогда нас схватят!.. Дозор за спиной! — сказал фламандец. — Дайте мне шпагу.

— Что вы будете ею делать? — спросил баск.

— Брошусь на дозор.

— И дадите подстрелить себя? Холодное оружие бессильно против аркебуз.

— Думаю, господа, — сказал дон Баррехо, вкладывая шпагу в ножны, — что занимательная сцена закончится именно здесь, в этом глухом тупике. А виновата во всем ваша борода, сеньор фламандец. Если бы вы сидели тихо, я убил бы этого жулика из таверны, и все бы закончилось там.

— Если бы я только знал, обрезал бы ее, — ответил фламандец.

— А вот и дозор, — сказал Мендоса, тоже вкладывая шпагу в ножны. — Теперь мы пропали.

— Пока еще нет, приятель, — ответил гасконец. — Положитесь на меня и увидите, какую партию в кости я разыграю в Пуэбло-Вьехо!.. Уверен, что мне удастся убить dos pajaros en un golpe,[51] как говорят эти испанцы. Сеньор фламандец, у вас есть сигары?

— Кубинские, да еще из лучших.

— Дайте мне одну, а сами закурите другую. Боже мой!.. Как хорошо — подымить, подставив луне бороду.

В это мгновение в тупиковой улочке появились двое солдат с алебардами и двое — с аркебузами. Раздался повелительный голос:

— Сдавайтесь или откроем огонь!..

Глава II. Граф д’Алкала

Ни гасконец, ни Мендоса, ни тем более фламандец ничего не ответили.

Они спокойно стояли один против другого, раскуривая — как обычные, мирные горожане — длинные кубинские сигары, ожидая удара колокола, с которым можно отправляться спать.

— Сдавайтесь или мы откроем огонь! — во второй раз крикнул старший.

Гасконец обернулся, выпустив в воздух облачко ароматного дыма.