– Чья фамилия стоит в его свидетельстве о рождении? – спросил Флетч.
– Твоя.
– Ясно. – Флетч думал о том, когда же ему наконец удастся поесть.
– Другого и быть не могло.
– И зовут его Джон Флетчер Фаони?
– Да.
– Почему Джон?
– Ты хотел еще одного Ирвина Мориса?
– Нет.
– Никакого Джона у меня не было. Не волнуйся.
– Твоя секретарша сказала, что Джон Флетчер Фаони проводит лето в Греции.
– Там его нет. Как тебе известно, сейчас он в лагере в Алабаме.
– В лагере, говоришь… Кристел, Джон Флетчер Фаони никогда не сидел в тюрьме. Ни в федеральной, ни в тюрьме любого из штатов. Мы проверяли.
– И да, и нет. И нет, и да. Он провел пять недель в федеральной тюрьме Томастона, штат Кентукки. Как полицейский агент.
– Агент?
– Как только он бежал из тюрьмы, его досье было уничтожено.
– Он не убивал копа и не стрелял в копа?
– Разумеется, нет. Убийство копа – одно из наиболее ценимых Кланом преступлений.
Флетч вздохнул:
– Розовый «Кадиллак» с откидным верхом. Я знаю, что этот паршивец понятия не имеет, как заряжать пистолет. Кто же устроил его в тюрьму и почему?
– Я.
– Черт побери! Ты засунула симпатичного парня в федеральную тюрьму! Ты представляешь себе, что с ним могло случиться? Что, возможно, уже случилось?
– Ничего с ним не случилось.
– Откуда ты знаешь?
– Джек отлично владеет приемами рукопашного боя.
– И что? Некоторые из этих парней…
– Кроме того, он хорошо играет на гитаре.
– Так ли это важно?
Флетчу хотелось крикнуть: «Я хочу есть!» Но он сдержался.
– Организацией этого дела занималось много людей, Флетч.
– К примеру?
– Джек Сандерс.
– Сандерс? Он же на пенсии.
– Связи-то у него остались. Генеральный прокурор Соединенных Штатов. С нашей последней встречи, Флетч, я приобрела много друзей.
– Друзей?
– Джек всегда хотел идти по твоим стопам.
– Однажды я пытался попасть в тюрьму. Мне этого не удалось.
– Это особый случай. Помощь его оказалась неоценимой.
– Как это?
– Джек учился на факультете журналистики Бостонского университета. Проводил много времени с Джеком Сандерсом и его женой. Джек, я говорю про Джека Флетчера…
– Джека Флетчера Фаони.
– Да, конечно. Джек хотел писать свой диплом о Клане. Секретной организации, о существовании которой он узнал то ли в университете, то ли где-то на улице. Его хотели завербовать в нее. И твой дорогой редактор, Джек Сандерс, предложил провести журналистское расследование, то есть подготовить материал для публикации.
– Сукин он сын.
– Мы обсудили его предложение.
– Ты и Джек Сандерс?
– Джек Сандерс и я.
– Вы не обсудили его со мной. Для кого предназначался этот материал?
Флетч решил, что сможет перекусить по дороге в аэропорт. Бифштекс, бифштекс с кровью…
– Как ты думаешь, он не заинтересует «Глоубел кейбл ньюс»?
– Понятно. Меня поймали на живца.
– Слушай, я думаю, от такой истории никто не откажется. Похоже, нам придется обсудить условия договора. – Кристел рассмеялась. – Потом я переговорила с генеральным прокурором.
– Соединенных Штатов.
– Он перезвонил мне и попросил о встрече с Джеком. Ему понравилась идея использовать Джека. Они намеревались заслать в тюрьму агента ФБР. Но заключенные федеральной тюрьмы особого режима без труда распознали бы его. После встречи с Джеком генпрокурор решил, что ему удастся справиться с этим заданием. Все права на этот материал принадлежат Джеку.
– Так-так.
– Этот человек, Крис Крайгель…
– Мы встречались.
– Вроде бы интеллигентный.
– Говнюк он! – Флетч огляделся. В комнате не было даже кувшина с водой.
– Его посадили в тюрьму за убийство.
– Я знаю.
– Используя гражданские права федерального заключенного, он организовал и взял под контроль организацию белых, которую назвал Клан, с отделениями во всех тюрьмах, как штатов, так и федеральных. Все чаще начали возникать волнения на расовой почве. Тюрьмы захлестнула волна насилия. Контакты Крайгеля не ограничивались тюрьмами. Немалый авторитет он имел и в националистических организациях других стран, в Европе, Африке. Сидя в тюремной камере, он создавал общемировое движение! Его не могли лишить гражданских прав, не вызвав волну протеста. Крайгеля переводили из тюрьмы в тюрьму, но этим лишь усугубляли ситуацию, поскольку он завязывал все новые контакты, укрепляющее его влияние. Его даже не могли посадить в одиночку, поскольку такой шаг вызвал бы одновременный бунт во всех тюрьмах. Крайгель стал предельно опасен. Так что за Джека они схватились, как утопающий – за соломинку.
– И что дальше?
– Дальше Джека отправили в тюрьму, чтобы он вошел в доверие к Крайгелю, организовал его побег, оставался рядом с ним, узнал все, что возможно, о его контактах, планах, Клане, других аналогичных организациях…
Флетч тряхнул головой:
– Да, материал потрясающий. Ничего себе дипломная работа. Неужели он не мог, как все, написать диплом о первой поправке?[30] Зачем высовываться?
– Джек не такой, как все. Он – как ты.
– У меня не было такой сумасбродной мамаши! Послать своего сына в тюрьму!
– Мы все пошли на это. И Джек этого хотел. У него был серьезный довод. Перестань кудахтать.
– Я не кудахчу. – За окном смеркалось, и Флетч остановил свой выбор на пицце. – Я протестую.
– Послушай меня! Если бы ему не удалось сразу привлечь к себе внимание Крайгеля, он бы не провел там и шести часов.
