После школы сразу в клинику. Маршруткой поехал. Отец будет инструктировать перед отъездом. Поедет с мамой на море. Хорошо, что у них наладились отношения. У Марика на один урок больше, его пока нет.
- Егор, серьезных больных пока нет, так что приходите только в субботу. Поступят из Иркутска ребята, посмотрите, кого можете взять себе. Только я прошу, не спорь с Марком. Пусть он первый отбирает, хорошо? – наставляет отец на ходу, застал его в дороге из столовой.
- Он мне опять одних девчонок оставит. Да ладно, я не возражаю.
- Да слушай, как ты думаешь, почему он девочек избегает, – отец немного смутился. Или думает, я не знаю, что Таня про Марка насочиняла? Она и меня спрашивала, не пристает ли Марк ко мне.
- Па, он не голубой, если ты про это хотел спросить. Скорее наоборот.
- Это как?
- Ну он возбуждается, когда с девочками работает и у него ничего не получается. Поэтому и берет пацанов или совсем маленьких. Мне так кажется. Ты в таком возрасте лечил, как у тебя было?
- Возможно, ты прав. А ты? Не возбуждаешься? – о себе вопрос батя проигнорировал.
- Бывает иногда, но мне это не мешает. Даже усиливает энергию. Хочешь, я с Мариком поговорю?
- Нет, я сам. Поделюсь своим опытом, как успокаиваться, – вот, значит, как! А со мной делиться не надо? Представляю, как он с Марком будет говорить! Марик даже со мной о сексе стесняется разговаривать.
Родители уехали рано утром на самолёт, мы еще спали. В школу дед будет возить теперь. Автобусом нам долго добираться, с пересадкой.
- Деда, ты сильно не гони, а то попадешь на деньги, – предупреждаю на всякий случай, выходя из машины. Любит дед скорость.
- Горка стой! – тормозит меня Таня. Ждёт, пока все отойдут. – У меня к тебе личная просьба.
- Уже интересно. Продолжай, – с Таней у меня отличные отношения, даже не деремся. Почти.
- Одному мальчику нужно помочь. Но это всё равно что мне!
- И что у твоего мальчика? Импотенция?
- Дурак! – Таня отвешивает мне подзатыльник. Легкий, чтобы не обиделся. – Он не мой! А у него со зрением проблема и его к прыжкам не допускают.
- А что я могу? Зрение даже отец не лечит!
- Окулист смотрел - слабость каких-то мышц в глазах, не помню точно. Упражнения делать для глаз сказал. А это долго и не факт что поможет. А ты сможешь быстро укрепить.
- Нет, извини. Ты же не хочешь, чтобы он слепым остался? Я к глазам не полезу, это к отцу, когда вернется, – оставляю расстроенную сестру и бегу в класс.
История. Это еще терпимо, да меня и не спрашивают никогда. Я в прошлом году у дочки исторички астму вылечил, теперь отличник. Но рассказывает она интересно, так что в памяти много остается. У нас, только у самых тупых, тройки по истории. Хм, новенькая, Юля, пересела на другое место. Теперь прямо передо мной сидит. Блондинка. Жаль я как отец не умею - насквозь смотреть.
- Дырку прожжёшь! – толкает в бок Смирнова
- Я профессиональным взглядом смотрю, – шепчу в ответ. – Проверяю здоровье!
- А моё проверить не хочешь? – что это с ней? Ревновать вздумала? Как будто у неё есть какие-то шансы.
- Ты здоровее меня. И сильнее, я не рискну тебя проверять!
- Колесов! Не наговорились? – прекращает пикировку учительница.
Минут за пять до звонка заходит завуч – Ангелина Марковна.
- Я у вас Егора заберу. Егор, пойдем, пожалуйста.
Начинается! Редкий школьный день обходится без пациентов. Пока идем, Ангелина вводит в курс дела.
- Мальчику на уроке стало плохо, Сережа Мережко из четвертого «А». Скорую вызвали, но пока она доедет.
- Плохо? Сознание потерял? А медсестра где?
- Зоя Ивановна еще не пришла. Нет, он в сознании. Тошнит, голова болит, слабость. Отравился, возможно.
Молчу, что сказать. Помочь я вряд ли смогу, но и завуча понять можно. Заходим в учительскую. Сережу привели сюда, сидит на стуле – бледный, вспотевший. Наверное, любой врач с ходу диагноз назвал бы. А я не врач, так, у отца чему-то научился. Подхожу, пробую лоб ладонью. Холодный. И что это значит? Падение давления? Осматриваю голову, на затылке небольшая шишка. И пиджак сзади немного вымазан, хотя по одежде видно, что аккуратный. Брюки наглажены, рубашка беленькая.
- Ты падал? – смотрит на меня, потом кивает. – Головой ударился? Когда?
- Перед уроком, – почти прошептал. У меня на миг темнеет в глазах, проносится картина: Сережу сильно толкают в грудь, он врезается в стенку школьного туалета. В спине и затылке острая боль. Стряхиваю головой, наваждение проходит.
- Сотрясение мозга, – говорю завучу. – Я ничего не сделаю, срочно в больницу. Отец уехал, так что к нам бесполезно. Хотя…. спину, пока скорая приедет, подлечу.
- Спину? – не поняла завуч.
- Да. Его толкнули, и он ударился. Так ведь? – смотрю на Сережу. Не, бесполезно. Надо разобраться потом, кто его. Стаскиваю с него пиджак, Неля Романовна начинает помогать, она, кажется, классная у него. Рубашку, майку, во понадевал, жарко ведь! Ага, синяк приличный. Обо что на гладкой стене так можно?
Пока скорая приехала почти убрал синяк. С головой, надеюсь, разберутся. Уже начался второй урок, алгебра. Постучав захожу в класс. Виктория в курсе, видела в учительской меня, поэтому, не отрываясь от доски машет рукой – садись мол. И что она пишет? С начала учебного года уже контрольная?
