Сын безумия - [2]

«Вот оно, — печально подумал историк, — наказание за беспечно проработанную подготовку к лекции». Профессор прилетел в университет планеты Кухтран на симпозиум, и инициативная группа студенческого исторического общества уговорила его провести открытое выступление. Ученый диспут не входил в планы профессора, знаменитые лекции выдающегося артистичного ученого и без того собирали полные аудитории. Эйринам собирался преподать материал в максимально занятной форме, оставить о себе обычные феерические впечатления и — улететь. Более важные научные проблемы ждали своего разрешения на другом конце галактики, лекция в университете Кухтрана была «проходной». Привычной, веселой формой обогащающего общения…

Тема Туранской битвы была еще более «проходной». Эйринам не собирался на ней останавливаться и не готовил детальной разработки сражения. Его лекция была посвящена созданию Содружества Суверенных Планет.

— Думаю, если запросить информаторий университета, то там найдется схема первоначальной реконструкции битвы, — неловко промямлил профессор, удивляясь самому себе и, прежде всего, настойчивому студенту.

— Долго, — отмахнулся юнец. — Переведите на мой монитор эту схему, я сам ее исправлю.

— По памяти? — пытаясь сохранить лицо, усмехнулся Эйринам.

Юноша снова не нашел нужным отвечать на колкости, принял в свои руки управление видовым фоном и уверенно запустил пальцы в хитросплетение шаров, сфер и кораблей-искр.

Как завороженный следил ученый за точными, выверенными движениями студента. За спиной Эйринама на общем видовом табло перемешивался левый фланг Туранской битвы. Корабли выстраивались в иной порядок, и доказательства «провисшего фланга» становились все более очевидными.

Профессору даже показалось, что юноша мог бы перемешать и заново восстановить по памяти расположение каждого из более чем трех сотен кораблей в пространстве и провести реконструкцию битвы без единой ошибки, не прибегая к помощи информационной базы университета. Он создал новый рисунок левого фланга, хмуро прищурился в сторону общего видового фона и, наконец, удовлетворенно кивнул:

— Готово.

Если бы не видимая молодость самоуверенного студента, профессор мог бы голову заложить — юнец выглядел человеком, лично участвовавшим в событиях пятисотлетней давности. Корабли стояли именно в той последовательности, которой придерживались первоисточники.

Много позже эскиз Туранской битвы претерпел уточняющие дополнения, и ученые до сих пор спорили, какую из реконструкций считать достоверной, поскольку присутствие в битве кораблей Свана не было подтверждено материальными источниками. А военная история — наука точная. Она не допускает в схемы домыслы и слухи.

— Два корабля сванов вышли из подпространства через сорок две галаминуты после начала битвы, — глядя мимо профессора на левый фланг сражения, говорил студент. — Неожиданность их появления разрушила строй кораблей Турана, и огневая поддержка двух линкоров помогла контр-адмиралу Франфу повернуть исход сражения в свою пользу. Через шестнадцать галаминут корабли сванов вновь ушли в подпространство. Доказать их скрытое участие в битве было некому. Все корабли Турана на левом фланге были уничтожены вместе с экипажами. Все, — отчеканил студент, — я закончил.

— Присутствие линкоров Свана считается спорным фактом, — больше соглашаясь, чем возражая, произнес Эйринам. — Позднейшая реконструкция…

— Фикция, — перебил юноша. — Схему сражения подогнали под исход, не имея доказательств прямого вмешательства сванов.

— Пожалуй, — пробормотал ученый. И вдруг, оставив недовольство, вскинул голову и стал аплодировать: — Браво! Браво!

Притихшая аудитория сначала неуверенно, а потом все громче и громче поддержала профессора хлопками сотен ладоней. Редкое зрелище — приезжая знаменитость получила оплеуху от такого же, как они, студента — заслуживало аплодисментов. Кое-кто даже засвистел от переизбытка чувств.

Когда овации затихли, профессор театрально поклонился в сторону юнца и, подняв правую руку, воскликнул:

— Попрошу вас представиться, молодой человек! Ваши знания заслуживают громкого признания!

Красотка, что сидела рядом с юношей, уже давно сменила мину кислую на восторженную. Манипуляции с довольно сложным прибором — объемным монитором — произвели на нее требуемое впечатление, и сейчас девушка мало напоминала разъяренную фурию. С горделивым выражением лица она взирала на своего приятеля, и щеки ее розовели уже от удовольствия. Внимание всей аудитории было сосредоточено на их паре.

«Ах, молодец! Ах, проказник! — с не меньшим удовольствием подумал добряк профессор. — Добился! Выпорол заезжего лектора и… поделом!»

Но реакция странного студента продолжала удивлять ученого. Молодой человек потерянно крутил головой и принимал всеобщее одобрение с видом человека, допустившего оплошность. Казалось, что теперь не девушка, а он сам был готов спрятаться под лавку слушателя или провалиться сквозь пол и исчезнуть с глаз долой. Аплодисменты его даже не смутили, а — напугали.

— Как ваше имя, студент? — громко повторил профессор.

— Его зовут Зафс Варнаа! — звонко выкрикнула девушка, и следующие ее слова: — Он не студент, он мой сосед! — потонули в шуме возбужденного улья аудитории.