На короткий момент митрополит замолчал и из толпы к нему выскочил горожанин, по виду торговец с рынка или мелкий лавочник, который упал перед ним на колени и прокричал:
– И что же нам теперь делать, святой отец!?
Левой рукой митрополит, как и подобает православному, поднял лавочника с колен, поставил его рядом с собой плечом к плечу, и приступил к наставлению толпы:
– Москвичи! Люди православные! Все идем к Преображенскому дворцу! Освободим честных бояр, кто за царевича Алексея, а всех предателей веры православной, лютеран и колдунов, побьем каменьями и спалим в деревянных срубах! Вперед! Во Славу Христову! С Благословением Его! За Веру и Правду!
Словно копье, Стефан Яворский вскинул перед собой посох и толпа горожан, направилась к последнему пристанищу Петра Романова. Мне в этом шествии принимать участия интереса не было и по пути, скользнув в один из многочисленных проулков Солдатской слободы, как и все умные осторожные люди, за продолжением спектакля, я наблюдал со стороны.
Москвичи подошли к Преображенскому дворцу, столкнулись с шеренгами гвардейцев, которые перегородили улицы, и тут выяснилось, что рядовые солдаты о смерти императора ничего не знают и выполняют приказы своих офицеров, верных сторонников Меншикова. К полкам выдвинулись агитаторы, митрополит, царевич и еще несколько человек в военных мундирах. Короткие переговоры прошли успешно, проход был открыт и усилившаяся гвардейцами толпа, подобно морскому цунами, накатилась на деревянный дворец с несколькими каменными постройками.
Что было после этого, вполне предсказуемо. Ромодановский, Шереметев и присоединившиеся к ним вельможи и генералы, на своих плечах вынесли тело покойного императора на улицу, и народ удостоверился, что его не обманывают. Люди плакали и жалели своего государя, горе все-таки, и пока это происходило во дворце поменялись караулы, а Меншиков, его сторонники и императрица через черный ход под крепкой охраной были отправлены в Преображенский Приказ.
Власть оказалась в руках Алексея Петровича и, удостоверившись, что держит он ее крепко, я залег на дно и ждал того момента, когда все успокоится. Наконец, вчера был похоронен «Отец Отечества» Петр Первый и столица стала возвращаться к привычному ритму жизни. Мне следовало возвращаться домой и по рекомендации Жукова в качестве возчика, присоединившись к торговому обозу на юг, я покинул столицу Руси…
На краткий миг я остановился на заснеженной дороге и оглянулся назад, туда, где за лесной чащобой, осталась многолюдная беспокойная Москва. Все прошло неплохо, история изменилась и мне остается надеяться, что царевич, который вскоре станет императором, не пропустит мои слова мимо ушей, запомнит их и не сломается. Если так, в будущем с ним можно иметь дело. Понятно, что впереди еще будет многое, и кровь, и хитрые интриги, и непонимание, и ложь, и зависть, но жизнь продолжается и все в наших руках.
– Эй, ты чего застыл!? – Меня окликнул голос старшего в обозе, приказчика Мефодия, крепкого мужика в овечьем тулупе, который ехал на резвом жеребчике по обочине. – Поторапливайся!
– Понял, дядька Мефод.
Подхватил под уздцы запряженную в сани смирную рабочую лошадку, я повел ее по дороге на Малоярославец. Наш обоз должен успеть к Туле до таяния снегов, и тут Мефодий прав, надо спешить.
Конец первой книги.
