Сын атамана - [109]

– И что делать?

– Я верных и ловких людей в город послал, к местоблюстителю патриаршего престола Стефану Яворскому. Надеюсь, что они пройдут, митрополит не растеряется и все в нашу пользу сладится.

– А если нет?

– Тогда придется признать власть Екатерины и Меншикова. За них Брюс, Головкин, министры и чиновники, гвардейцы и драгунские полки, которые за городом стоят. Твоя армия сейчас к Туле шагает, а у меня надежа только на свой Приказ, на церковь и на московских людей. Удастся горожан поднять – мы выиграем, а нет, тогда Алексей скоропостижно скончается от горя по любимому батюшке.

– Ой, Господи, что на Руси Святой творится. Хотел от мирской суеты уйти и в монахи постричься, а все никак, то покойный Петр Алексеевич не отпускал, то заботы. Будем надеяться на божий промысел и помощь Господа нашего, а более ничего и не остается. Пойдем к ложу императора?

– Да, надо уважить покойного.

Люди покинули помещение, и я понял, чей разговор только что слышал. Первый – князь Ромодановский, кровавый пес Петра Первого. Второй – временный хозяин спальни Борис Петрович Шереметев, талантливый полководец Северной войны, который ценил и берег жизни солдат, а при дворе был сторонником «русской партии», которая ратовала за продуманные реформы и более осмысленный подход ко всем ввозимым с запада новшествам.

О чем они говорили, мне тоже ясно и, волей случая, я стал свидетелем исторического события. Итак, император умер, да здравствует император или императрица. Сейчас начинается борьба за власть и начальник Преображенского Приказа с Шереметевым стоят за царевича Алексея, который будет им в рот заглядывать и прислушиваться к их мнению. Оппоненты генерала и Ромодановского, новоявленная и сильно напуганная императрица Екатерина, обнаглевший и решительный Меншиков, хитрый канцлер Головкин и прочие «птенцы гнезда Петрова», в большинстве своем присосавшихся к кормушке и хапающая все, что плохо лежит, стая шакалов. Инициатива и перевес на стороне последних, и пока законный наследник престола в проигрыше. Наверное, сидит сейчас в Коломенском, молится и своего отца поминает, а его сторонники теперь только на счастливый случай надеются.

И что в этой ситуации делать мне и надо ли вообще, хоть что-то делать? Моя цель достигнута, император мертв. Я не стал цареубийцей и, наверное, это к лучшему. Однако Меншиков может прорваться к власти, и он, скорее всего, продолжит войну, Сначала своих противников задавит, а потом на нас попрет. Значит, надо продолжить свою миссию?

Подумал я и решил, что да, придется остаться в Москве. Но что конкретно можно сделать? Меншикова и его сторонников не убьешь, они сами по себе неплохие рубаки, их много, они настороже и окружены охраной. Можно предупредить Яворского, но это такой тип, что даже если я к нему пробьюсь, без тайного знака он мне не поверит, и прикажет подвесить лжегонца от Ромодановского на дыбу. Остается только вариант с царевичем, тем более я знаю, как к нему проникнуть, а впереди еще вся ночь. Решено, помогу Алексею Петровичу, по крайней мере, попробую, и только после этого отправлюсь домой.

Я выполз из-под кровати, открыл окно и, как был, в ливрее и туфлях, выбрался в безлюдный сад.

Огляделся. Никого не видно, и на столицу опустилась ранняя зимняя ночь. Ну, прости-прощай, дворец Преображенский. Я бросился к трехметровому каменному забору. Прыжок! Цепляюсь за верх, и переваливаюсь за стену. Сейчас к Старому городу, в лавку Самуила Жукова, там переоденусь, выберусь из Москвы и в Коломенское. Если будет за мной удача, к утру все свои дела улажу, а там видно будет. Бегом!

50

Россия. Коломенское. 26.02.1709.

Царевич Алексей проснулся оттого, что ему крепко зажали рот, а грудь придавили чем-то угловатым и тяжелым. Первая его реакция, конечно же, страх, и мысль о том, что его пришли убивать. Он хотел вскочить и вырваться, чтобы позвать на помощь людей Мухортова, и дернулся всем своим телом. Но его прижали еще сильней, так, что дышать стало трудно. И царевич услышал молодой, но уверенный в себе голос:

– Тихо, Алексей Петрович. Спокойно. Будешь кричать, я тебе голову отрежу, и никто на помощь не прибежит, не успеют. Я пришел поговорить, а смерть наследника престола российского, мне пока не нужна. Если понял, моргни.

Наследник престола все понял правильно. Он разглядел человека, который придавил его грудь коленом, осознал, что никаких угрожающих действий от него пока не исходит, и моргнул. Тяжесть с тела пропала, а рот освободился от чужой руки, которая, почему-то, пахла полынью.

Алексей незамедлительно сел на кровать, и внимательней посмотрел на того, кто под самое утро оказался в его дворце, в спальне царевича, а сейчас спокойно расположился за его рабочим столом. Стройный подтянутый парень вряд ли старше шестнадцати лет, в черном шерстяном свитере и черных казацких штанах для верховой езды, вел себя спокойно, не суетился и совершенно не боялся охраны, которая должна находиться за дверью.

– Кто ты? – спросил незваного гостя Алексей, и прикинул, сможет ли он проскочить на выход мимо этого странного и дерзкого юноши.

– Доброжелатель, – усмехнулся парень и, проследив за взглядом царевича, добавил: – Не успеешь, Алексей Петрович, я клинки знатно кидаю, так что хорошенько подумай, стоит рисковать или нет.