Сядь и замолкни - [15]

В практике «безмыслия» тебе нужно игнорировать первый вид мыслей и научиться не залипать на втором. Это, конечно, легко сказать, но если немного потренируешься, то скоро это станет привычкой.

Когда начинаешь этим заниматься, то скоро замечаешь, что мысли никогда не появляются в законченном виде. Они начинаются с чего-то непонятного, и чтобы пересказать их друзьям или записать в книжку, тебе нужно их каким-то образом сформулировать. Если ты не понимаешь, о чём я, то отложи на минуту книжку, возьми карандаш или ручку и попробуй записать то, о чём ты думаешь прямо сейчас.

Ну как, что получилось? Даже если у тебя в голове было нечто вроде «этот крендель, что написал книжку, похоже, гонит пургу», тебе ведь всё равно пришлось это определённым образом сформулировать.

Обрати внимание на ту самую паузу перед появлением мыслей. Попробуй, удерживать эту паузу, не производя дальнейшей умственной жвачки. Посмотри, как долго это у тебя получается. Возможно, это получается всего на пару секунд. Так вот это оно! Безмыслие.

Вся фишка безмыслия состоит в том, чтобы не пытаться усилием воли остановить мысль. Если ты и направляешь на что-то свою волю, так это на то, чтобы не пережёвывать возникшую мысль, в результате чего она и превращается обычно в мысленную жвачку. Это, конечно, опять же легче сказать, чем сделать, но потренируйся немного, и это скоро начнёт получаться.

А если порой у тебя никак не получается — ну, что ж, бывает. У всех такое бывало. У всех — у меня, у Догэна, у Далай Ламы, вообще у всех-всех-всех. Тут важна тренировка, а не результат. То, что мы называем результатом, или ещё хуже — успехом, это лишь способность нашего ума давать определения. Вот это успех, вот это неудача. Кто определяет? Ты и определяешь. Вот и всё. А реальность — она вне всех этих определений, она просто есть.

Далее, Догэн обращается к технической стороне вопроса, используя выражение «сё-шин-та-дза», что означает прямую позу сидя. Обрати внимание на то, как ты сидишь, не клонишься ли в ту или другую сторону. Следи за плечами. Я поначалу задирал их чуть ли не к самым ушам. Мой учитель тогда подошёл и надавил мне на плечи. И я даже удивился, так как совсем не замечал этого.

Есть такое положение, в котором твоей спине будет очень легко сохранять вертикальное положение почти без усилий. У всех она немного отличается, да и раз на раз не приходится, но ты сможешь её найти точно так же, как когда-то тебе удалось найти равновесие при катании на велосипеде. Помнишь, как сначала у тебя никак не получалось? Но не было никакого смысла себя за это наказывать. Ты просто садишься на велосипед снова и снова, и в один прекрасный момент у тебя получается.

Следующий пункт Догэна — оставить ум и тело. Я знаю, для многих это звучит как-то стрёмно. Но Догэн тут говорит о конкретной сфере деятельности, в которой ум и тело соединены в одно целое. И тут нет никакой мистики. Тело и ум всегда действуют заодно. Смотреть на них по раздельности — это просто наша привычка.

Единственным способом, которым я мог сыграть в тот вечер свою партию баса в нашей версии «Не хочу ходить с тобой», было — оставить ум и тело. Ум должен был работать сам по себе, в том смысле, что я не думал, что и как играть, а тело — само по себе, в том смысле, что я не отвлекался на какие-то нужды. Мне просто нужно было играть.

Конечно, то, чем занимался Догэн, было посложней игры на басу в панк-рок-группе. Хотя кое в чём есть некоторое сходство. Но, если честно, дзадзен — гораздо более прямой путь к правде. Не смотря на то, что кажется, будто в дзадзен нет никакой активности, на самом деле это активность в самом чистом виде. Это идеально очищенная активность — ты просто сидишь и наблюдаешь происходящее. Если не веришь, попробуй, и ты увидишь, что просто быть — не очень-то просто.

А что это за странные слова, которыми он объясняется? Я про то, что это самое «оставь ум и тело» звучит как что-то такое очень продвинутое, мистическое. Помнится, когда-то я даже представлял, будто бы я вот так возьму и исчезну, сидя на на своей подушке, прямо как какой-нибудь Мастер Йода, только без позеленения.

Но Догэн имел ввиду нечто гораздо более конкретное и осязаемое. Есть множество способов выразить ту же самую идею. Гюдо Нисидзима любит называть это балансом автономной нервной системы. Или можно сказать, что это баланс мышления и эмоций. Когда две чаши весов совершенно уравновешены, то они как бы обнуляют друг друга. Тогда и тело — чашу материального, и ум — чашу идеального, можно смело отпустить. Такое отпускание есть обретение своего естественного, нормального состояния, которое всегда было твоим, просто это как-то забылось.

Состояние дзадзен — это и есть состояние уравновешенности ума и тела. И если ты думаешь безмыслие, а потом вдруг думаешь про ту официантку в баре, то как только ты замечаешь это отклонение, баланс возвращает тебя на место. Само положение твоего тела служит поддержкой этому балансу, потому что ум и тело нераздельны, они — одно целое.

Мы в буддизме не делаем различия между умственным и физическим. Многим это очень трудно понять. Мне тоже было трудно. Привычка отделять тело от ума засела в нас настолько глубоко, что отделаться от неё очень сложно. Все религии построены на ощущении, что душа и тело — совершенно разные вещи. Но Будда как следует присмотрелся и установил, что на самом деле никакого такого разделения нет, как нет разделения между тобой и окружающим миром. Ты можешь увидеть то же самое, если наберёшься смелости. Это и есть та самая причина, по которой мы говорим, что поза дзадзен и есть само просветление. Потому, что тело и ум, дух и материя, ты и окружающий мир — это одно целое.