Связной из Багдада - [6]

– Ты хочешь узнать, взял ли я тебе билет заранее?

– Да, именно это я и хочу узнать.

– Тогда ты прав. Я был уверен, что ты согласишься. И взял два билета для вас. Я был убежден, что ты не откажешь. После Беслана…

У Дронго потемнело лицо. При воспоминании об этой страшной трагедии его начинало трясти. Любой нормальный человек не может спокойно говорить об этой чудовищной трагедии начала двадцать первого века.

– У меня столько друзей среди осетин, – поделился он, – и среди ингушей тоже… – Дронго опустил голову, закрыл глаза правой рукой, – одну семью, в которой погиб ребенок, я лично знал. До сих пор не могу поверить, что такое могло случиться… – Он опустил руку. – Чувствую себя виноватым. Как будто и я должен был стоять перед этой школой, пытаясь помочь детям. Как и все остальные. – Дронго еще раз посмотрел на играющих рядом мальчишек. – «Я в ответе за всю красоту мира», – сказал один из английских королей, – напомнил он. – Они лучше понимали свою меру ответственности. И еще… вы же знаете про меня почти все. Москва – мне такой же родной город, как Баку. И знаете, сколько у меня друзей и знакомых в этом городе. Думаю, знаете и сколько среди моих знакомых чеченцев. И если выяснится, что эти «отходы» вывезли в Москву, то я сделаю все, чтобы их найти. Найти и уничтожить тех, кто это сделал. Или хочет сделать. – Он отвернулся. Помолчал и добавил: – И насчет войны тоже скажу. Я никогда не оправдаю ни одного убийцу. Ни русского, ни чеченца, ни ингуша, ни осетина. Ни одного. В божий суд я не очень-то верю. Каждый должен получить по заслугам еще в этой жизни. Но если вам интересно мое мнение, то могу сказать. Не нужно было начинать эту проклятую войну. Ее невозможно выиграть. Ее можно только остановить. И победа в ней тоже невозможна. Иначе придется убить всех чеченцев. Всех, до последнего человека.

Владимир Владимирович положил руку ему на плечо.

– Не нужно больше ничего говорить, – посоветовал он, – я и так все знаю. И я не сомневался, что ты полетишь. Даже если бы я не приехал за тобой в Рим.

Глава 3

Они вылетели в Алма-Ату в пять часов пятнадцать минут вечера по стамбульскому времени. «Аэробус-310» взял курс на бывшую столицу Казахстана. В салоне бизнес-класса находилось лишь несколько пассажиров. В третьем ряду рядом с Дронго сидел его спутник. У него было худое, вытянутое лицо, печальные глаза с опущенными уголками бровей, узкий нос, нависший над тонкими губами. Внешне этот человек был похож на неудачливого музыканта или поэта. Если не знать, что он был профессиональным «ликвидатором». Считалось, что к сорока годам человек имеет такое лицо, какое заслуживает. Но у «Профессора» было лицо нервного интеллектуала, а не хладнокровного убийцы. Может, поэтому он считался лучшим в своей среде.

Дронго не любил сидеть у окна, поэтому с удовольствием уступил это место напарнику, который задремал, едва оказался в кресле. До места назначения было чуть больше пяти часов полета. Через полтора часа начало ощутимо трясти, и недовольный Дронго выпил два бокала вина, чтобы немного расслабиться. Тряска продолжилась, и тогда, поднявшись, он прошел в коридор между салонами, где стюардессы готовили тележки с едой и напитками для пассажиров.

– Вернитесь на свое место и пристегнитесь ремнями, – попросила одна из них, обратившись к нему по-английски.

– Разумеется, – согласился Дронго. – Кстати, можете говорить со мной по-турецки, я все понимаю, – добавил он, возвращаясь в первый салон.

Пьеро открыл глаза, когда он усаживался рядом с ним, и снова закрыл их. У этого человека было поразительное чувство «волка». Он умел чувствовать приближение постороннего. Дронго подумал, что они в этом похожи. Он также чувствовал присутствие постороннего и спал чутким сном, просыпаясь от любого перемещения другого человека рядом с собой. Более того, слышал во сне все, что происходит рядом с ним. Именно поэтому почти никогда не мог заснуть в присутствии другого человека, даже если это была Джил.

Над Каспийским морем снова затрясло и включилась табличка с предупреждением пассажиров о турбулентности. Дронго недовольно нахмурился. Этого следовало ожидать. В этой части акватории всегда сильные ветры. Триста дней в году. «Если так пойдет и дальше, я буду передвигаться только на поезде, – раздраженно подумал он. – Хотя на каком поезде доедешь за один день из Рима до Алма-Аты? Из Рима до Москвы нужно три дня трястись в поезде через все европейские границы, а потом еще четыре дня до Казахстана. За это время террористы успеют несколько раз сделать то, ради чего они полезли в это хранилище».

Когда самолет перелетел через Каспийское море, тряска прекратилась и приветливая стюардесса спросила, не желают ли пассажиры кофе. Пьеро не ответил, а Дронго попросил принести ему европейский чай с лимоном. Дело в том, что турецкий чай слишком крепкий.

Дронго вытащил ручку и достал блокнот. Хищение отходов произошло почти два месяца назад. И, судя по всему, похитителей не предупредили об особой опасности в обращении с зараженными материалами. Это похоже на террористов. Они пренебрегают не только чужими жизнями, им одинаково безразличны и жизни их сообщников.