Связная Цзинь Фын - [20]

Она бежала всего несколько минут, те несколько минут, что ещё слабо тлел волосок в лампочке фонаря. Но вот исчезло последнее едва заметное красноватое пятнышко на земле.

Цзинь Фын остановилась перед плотной тьмой.

Нужно было собраться с мыслями.

Лабиринт ходов был сложен, они часто разветвлялись, Время от временя на стенках попадались знаки — круг и стрелка, что значило: идти нужно прямо. Если стрела в круге опрокидывалась остриём книзу, значит нужно было повернуть влево; если глядела остриём вверх — поворачивать надо было вправо. Эти знаки были ясно нанесены известью или углём, в зависимости от характера почвы: на тёмной глине — белым, на жёлтом песчанике — чёрным. Их очень хорошо было видно при свете электрического фонарика и даже в мерцании простой свечи. А самые важные указатели были выцарапаны или выбиты в почве так, чтобы их можно было разобрать ощупью и в полной темноте. Но они были расположены так высоко, что Цзинь Фын не могла до них дотянуться. А какой толк был в нарисованных знаках, когда у девочки не стало света?

Цзинь Фын крепко закрыла глаза руками, думая, что, может быть, так приучит глаза к темноте. Но как она ни напрягала зрение, нельзя было различить даже собственной руки, поднесённой к самому лицу.

4

И все же Цзинь Фын не позволила отчаянию овладеть ею. Вытянула руки и пошла. Она уже не думала теперь, куда поворачивать, не хотела об этом думать. Она знала, что, пускаясь по подземным ходам в первый раз, партизаны непременно брали с собой клубок ниток. Они разматывали нитку за собой, чтобы иметь возможность вернуться к выходу. Так, шаг за шагом, изучали они лабиринт, делали на поворотах отметки, один за другим осваивали путаные ходы лабиринта, общая длина которого измерялась десятками ли.

И вот теперь Цзинь Фын предстояло разобраться в этой путанице без всяких указателей, без спасительной нитки…

Она была маленькая девочка, но, как всегда, когда предстояло какое-нибудь трудное дело, она думала: а как бы поступил на её месте настоящий партизан — «красный крот», человек, которого она считала идеалом силы, смелости и верности долгу?

Такой вопрос Цзинь Фын задала себе и сейчас, когда её вытянутые руки наткнулись на шершавую стену подземелья.

Она должна была решить: идти ли прямо, повернуть направо или налево? Загадка, ставившаяся в сказках почти всех народов перед храбрыми воинами, показалась ей теперь детски простой по сравнению с тем, что должна была решить она, совсем маленькая девочка с косичкой, обвязанной красной бумажкой. Ах, если бы кто-нибудь предложил ей сейчас простой выбор: смерть и выполнение долга или жизнь! Всюду, куда она ни поворачивалась, была одна страшная чёрная пустота, и она не знала, куда же — прямо, направо или налево — лежит её путь.

Она стояла с вытянутыми руками и кончиками меленьких пальцев ощупывала шершавую стену подземного хода, словно нежная детская кожа могла распознать круг и стрелу, нанесённые известью или углём. И все силы её большой и смелой души были направлены на то, чтобы не позволить отчаянию затемнить сознание, живущее в её маленьком теле, таком слабом и таком ужасно-ужасно усталом.

Часть 3

Глава седьмая

1

Обед в миссии подходил к концу. Кароль взялся за десерт. Ел он сосредоточенно и жадно. Его большая нижняя челюсть двигалась ритмически из стороны в сторону, взад-вперёд и снова из стороны в сторону. Она была внушительна и работала, как тяжёлая деталь механической тёрки. За едой Кароль молчал. Биб же, раньше всех расправляясь с блюдами, почти непрерывно болтал.

Так как остальные жильцы, кроме агентов, часто менялись, то болтовня Биба не успевала им надоесть. Они слушали её с интересом. Но на этот раз его собеседник, рыжий иностранец в военной форме, раздражённо постучал ложечкой по блюдцу и, заставив Биба замолчать, спросил соседа:

— Вас тоже уведомили, что вы должны освободить комнату сегодня же?

— Да, — ответил сосед. — Здесь это вполне в порядке вещей.

— Как, с вами это уже бывало?! — Рыжий удивлённо вскинул брови. — И вы так спокойно это переносите, не жалуетесь?

— Какой смысл? — Сосед пожал плечами. — Дом всегда очищают, если сюда собирается прибыть какая-нибудь важная персона.

Рыжий сердито оттолкнул стул и вышел из-за стола.

За ним вскоре последовали и остальные, кроме агентов охраны Биба и Кароля.

— Как ты думаешь, когда явится эта Ада? — спросил Биб.

Обсуждая все возможные обстоятельства следования таинственной начальницы, агенты принялись вычислять сроки её прибытия в миссию.

— Сегодня ночью приехала в город, — загибая короткие волосатые пальцы, говорил Биб. — Ванна, парикмахерская и тому подобное; валяние в постели… День уйдёт на разговоры с начальством. Надо думать, дня через два-три, выспавшись, она соизволит прибыть сюда.

Тан Кэ принесла вазу с фруктами, и агент принялся ощипывать гроздь винограда. Он отрывал ягоды и, ловко подбрасывая, отправлял их в рот.

— Итак, — продолжал он, — здесь мы в безопасности. Нам не нужно день и ночь ползать по окрестностям в поисках диверсантов. Подпольщики боятся сестры Марии не меньше, чем нас. До послезавтра нам ничто не угрожает. А там мы примемся следить за каждым приближающимся автомобилем, чтобы не прозевать приезда этой Ады…