Связанные судьбой - [13]

— Надеюсь, они не были похожи на отца Бетси?

Джон взял свой кофе, отпил глоток и поморщился. За разговором все остыло.

Ему говорили, что он плохо разбирается в людях. Немногие женщины, с которыми он был в интимных отношениях, находили, что он притягателен как мужчина. Другие в лицо называли его хладнокровным, лишенным темперамента, а за глаза и того хуже. Все, что говорили его «любовницы», имело справедливые основания. Джон держался сурово и отчужденно с теми, кого мало знал.

Он упорно вырабатывал в своем характере неприступную суровость, отстраненность, чем впоследствии оттолкнул от себя людей, которые искренне симпатизировали ему. А когда осознал тяжесть одиночества, скрываемого за хмурой физиономией и заносчивостью, то обнаружил, что просто забыл, как можно вести себя, чтобы все было совсем по-другому. Не понимал, что в доброжелательном отношении к окружающим его спасение.

— В те юные годы я считал человека чуть ли не самым отвратительным творением в мире, а кончил тем, что едва не начал его боготворить.

Джон соскользнул с высокой скамейки и вытащил из заднего кармана бумажник.

— А насчет заявления на пост начальника…

— Так, что?

— Куда посылать необходимые бумаги?

— Посылайте на имя председателя наблюдательного совета округа.

— А это кто?

— Я.

Лицо Биллингса расплылось в довольной улыбке. Он протянул руку Джону.

— Рад приветствовать вас в родных местах, начальник.

3

— Ничего не могу с собой поделать, старый Шон. У меня сердце болит за нее.

Бриджет добавила сливок в чай и тщательно помешала ложечкой. Всю последнюю неделю, как только Джон Стэнли был официально введен в должность начальника пожарной службы округа Грэнтли, город, кажется, не занимался больше почти ничем, кроме толков о возвращении блудного сына.

Те, кто знал Джона в детстве, возмущались, что у него хватило наглости появиться в городе. Иные, недавно приехавшие в Грэнтли, были довольны. Они гордились, что небольшой городок сумел привлечь к себе на работу прославленного батальонного командира пожарной охраны Сан-Франциско.

У каждого было свое мнение. У каждого, кроме Бетси. Она отказывалась обсуждать назначение Джона даже с близкими.

Потянувшись через стол, старый Шон побил черной шестеркой красную семерку. До полуночи оставалось несколько минут, и старинные друзья с аппетитом закусывали перед тем, как Бриджет запрет дверь, а Шон отправится в конец аллеи, где тридцать лет назад своими руками построил себе коттедж.

— Наша девочка — крепкий орешек, хотя и выглядит слабенькой, Бриджи.

— У меня красная пятерка. — Бриджет с отсутствующим видом бросила карту и отхлебнула обжигающе горячий чай. — Бетси плохо спит. Три ночи подряд я спускаюсь вниз и всякий раз вижу, как она сидит на крыльце и смотрит на реку.

Шон пошевелил бровями, обдумывая слова Бриджет.

— Она любила этого парнишку. И я думаю, он, несмотря на все его сумасбродные выходки, тоже любил ее.

— Если ты так считаешь, то ты еще глупее, чем думают некоторые самонадеянные люди, старый Шон О'Кейси.

— Он был на ее свадьбе. Ты знала об этом?

— Кто?

— Джон. Я видел его. Он стоял в отдалении, позади всех, и вид у него был странный, какой-то дикий. Похоже, ему было так больно, что потерял свое железное самообладание.

Бриджет фыркнула.

— Ты уже был пьян, когда священник начал свадебный обряд. Удивительно, как это ты не увидел в церкви еще и Патрика и вдобавок всех святых.

— Я знаю, что я видел, не беспокойся. Мужчина не забывает выражения безмерного страдания на лице другого мужчины.

— Выдумал тоже, страдания, как же! У Джона Стэнли душа черная, бесчувственная. Не понимаю, что только наша душечка могла найти в нем достойного, но теперь уверена, она и близко его не подпустит к себе, чтобы он снова не разбил ей сердце.

Шон проиграл и собрал карты в колоду.

— Не стал бы биться с тобой об заклад, а тем более рисковать скромными семейными реликвиями, — сказал Шон, разгибаясь, на что ему потребовалось больше времени, чем обычно.

Бриджет удивленно посмотрела на своего старого приятеля, не понимая, что он имеет в виду.

— Что означают твои загадочные слова?

— Я наблюдал его лицо. Готов поклясться, что в темных, как смертный грех, глазах Джона, когда он смотрел на Бетси, светилось его сердце…

— Держи его, Мэри! — крикнула Бетси дочери, бросившись за шлангом. — Не отпускай ни за что.

Щенок, помесь сенбернара и лайки, еще не вышел из младенческого возраста, однако уже был сильнее маленькой рыжекудрой девчушки, которая пыталась удержать его за ошейник. Несмотря на свой рост и силу, он так и не стал победителем в недавнем поединке со скунсом.

— Ой, от него ужасно пахнет! — жаловалась шестилетняя Мэри, уткнув носик в плечо, чтобы не чувствовать отвратительного запаха.

— Бэр, прекрати, — прикрикнула Бетси на разыгравшегося песика. Она направила струю воды прямо на вырывающегося щенка. — Ты только делаешь себе хуже.

Щенок попробовал вырваться и жалобно взвизгнул.

— Тихо, маленький дурачок, — приговаривала Бетси. Она сердилась, хотя ей было смешно. — Ты сам во всем виноват.

Анжелика, сестра-близнец Мэри, ворвалась во двор, в грязной ручке она сжимала крохотный пузырек.