Связь сердец. Том 1. Случайные люди - [60]

– Только еще одно… Хочу, чтоб ты понял… Тайти, если ты… если ты умрешь, нам всем будет во много-много-много раз больней, чем сейчас!.. Поэтому… поэтому не смей говорить такие вещи!

– Даже если бы ты этого не сказала – по-моему, он уже понял… – пробормотала рядом Инаба.

Забота друзей пропитала Тайти насквозь. И в то же время он осознал, насколько эгоистично вел себя до сих пор. По идее, все, что он делал, он делал ради других. Но наверняка так было далеко не всегда.

Возможно, если бы не этот «феномен обменов», он такого себя и не увидел бы прямо.

Тайти стал понимать себя чуточку лучше, чем прежде.

И многое понял об окружающих.

Если все принять, осмыслить и двигаться вперед, возможно, в будущем удастся добиться еще большего.

Возможно, в ожидающей их жизни будет и много горечи, но главное – будет бессчетное количество радостных вещей.

…Из этого будущего кто-то один должен быть исключен.

Безнадежное положение, которое невозможно описать словами вроде «жестокость», «ужас», «отчаяние».

– Что же… нам делать-то!.. – простонал Тайти. Выхода не находилось.

И тут заговорил Аоки.

– Я думаю… вместе с [телом Иори-тян] должна умереть Иори-тян.

Во «времени», которое, по идее, должно было течь непрерывно, открылась дыра.

Ни о чем не хотелось думать, ни о чем невозможно было думать.

– Ты, ты что вообще несешь?! Не смей… не смей говорить, что Иори должна умереть!!! – шумно, словно какой-то разъяренный зверь, дыша через нос, прокричала Кирияма.

– …Я же… я же и сам не хочу такое говорить!.. Но кто-то должен был это сказать, и я подумал…

А потом Аоки еле слышно добавил:

– Не все же Инабе-ттян играть роль злодея.

– Кх, вы правда все… слишком мягкие… – дрожащим голосом произнесла Инаба.

В глубине души все они это понимали.

В случае если они решат спасти Нагасэ, это будет означать, что Нагасэ будет жить в [теле кого-то другого]. Жить, позаимствовав [вместилище кого-то другого], взяв себе [общественное положение кого-то другого] – как ни посмотри, а это неправильно.

Но тем не менее…

Мысли Тайти бегали по кругу.

Вперед не продвигались.

– У нас получается что-то вроде заочного суда, так нельзя, наверно… По-моему, надо Иори-тян тоже все рассказать… Как думаете?..

– Да… ничего не поделаешь… Какой позор на мою голову, что мне только и остается цепляться за это «ничего не поделаешь»!..

– Ладно, раз я сказал, значит, я и поменяюсь… – произнес Аоки. – Поменяй меня, Ёсифуми Аоки, с Иори Нагасэ!

Всего мгновение спустя [Аоки] быстро заморгал. Потом какое-то время удивленно смотрел на сидящих перед ним на полу Тайти, Инабу и Юи и наконец спросил:

– Эмм… я все равно не понимаю – что происходит?..

Инаба принялась объяснять Нагасэ [Аоки] ситуацию в общих чертах.

– Как ни выбирай время, чтобы такое сказать, все равно будет шок… поэтому скажу сразу. Иори. Ты… может быть… должна умереть, – произнесла Инаба без дрожи в голосе, твердо глядя в лицо Нагасэ [Аоки]. Хотя, должно быть, ей даже произносить это было мучительно. Сила Инабы в том, что она не показывает свою слабость.

Нагасэ [Аоки] явно почувствовала по поведению Инабы, что та не шутит: ее лицо задеревенело. Глаза забегали, как у испуганного щенка.

Потом взгляд этих глаз нашел Тайти и остановился.

На миг лицо Нагасэ [Аоки] чуть-чуть, самую малость расслабилось.

Может быть, он все-таки сможет что-то дать находящейся в бездне отчаяния Нагасэ? С этой мыслью Тайти твердо вернул ей взгляд.

Сверх этого сделать он ничего не мог, и это его безумно мучило.

Нагасэ [Аоки] отвела взгляд от Тайти и посмотрела в этот раз на Кирияму.

Из глаз Кириямы катились слезы. Тем не менее она, с силой закусив губу, не выпускала голос наружу. Не выпускала всхлипы.

Снова повернувшись к Тайти, Нагасэ [Аоки] зажмурилась и крепко сжала губы.

Несколько секунд молчания – и она открыла глаза.

– Хорошо, продолжайте.

Лицо ее в этот момент было благородным и отважным до мурашек по коже.

Тайти не помнил, чтобы видел когда-либо в жизни настолько готового к чему-то человека.

Все дальнейшие объяснения Инабы до самого конца Нагасэ [Аоки] выслушала молча, лишь несколько раз кивнула.

Объяснение закончилось.

Однако Нагасэ [Аоки] еще какое-то время продолжала хранить молчание.

Какие чувства сейчас бурлили в ее груди, Тайти даже представить себе не мог.

Все наверняка подумали, что ей нужно побольше времени. Однако тут же –

Нагасэ улыбнулась.

И сказала:

– Раз так, значит, мне остается только умереть, да?

Светлым голосом, в котором не было ни намека на героический пафос.

– А… я правда помру, да?.. Хе-хе, понимаю, что помру, но при этом так вот разговариваю со всеми – такое странное чувство…

– Но… это еще не наверняка… – слабым голосом попыталась запротестовать Кирияма.

– Ну, может и не помру, но… все равно держусь так, как будто помру; не хочу ни о чем сожалеть.

Ее совершенно обыденные интонации подействовали на слезные железы Тайти.

– Нагасэ!.. Но тебе же сказали уже… Еще не однозначно, что твоя личность тоже умрет –

– Это нельзя. Нельзя, невозможно.

Ее улыбка, лишенная даже тени нерешительности, ударила Тайти прямо в сердце. Хотя внешность принадлежала [Аоки], но улыбка, вне всяких сомнений, была улыбкой Нагасэ.